Лодку стало раскачивать из стороны в сторону. А после она и вовсе чуть на дыбы не встала, кормой черпнув воды, когда на него из воды обрушилось щупальце со здоровенными присосками.

— А вот и сашими подъехало, славный ужин будет, — держась одной рукой за борт, я трижды выстрелил, при этом дважды промазав.

Впрочем, и одного попадания хватило, чтобы перебить наглое щупальце.

Тем временем жаболюды, бросив лодку, исчезли в толще вод, а спустя несколько секунд я увидел, как на лодку пытается забраться здоровенный осьминог, грозя пустить моё судно на дно.

— А ну, брысь, безбилетник! — я, сменив Ублюдка на копьё, ткнул наглую тварь в один из многочисленных глаз, кольцом опоясывающих раздутую голову.

В ответ осьминог, на котором и без моего удара уже можно было заметить с десяток колотых ран, видимо, жаболюды постарались, протестующе заскрипел и потянул свои тентакли в мою сторону.

— Руки прочь от демиурговского тела! Не для тебя моя розочка цвела, хентайная ты тварь! — с трудом увернувшись от конечностей монстра, снабжённых зубастыми присосками, я вновь ткнул копьём.

Монстр неудачно дёрнулся, и удар пришёлся в очередной глаз, отчего тот лопнул, и из него потекла белёсая жидкость.

— Пшёл на хрен! — приказал я и, проявляя чудеса эквилибристики и жонглирования, удержался на вновь вздыбившейся лодке, при этом сменив копьё обратно на Ублюдка.

Очередная серия выстрелов, и осьминог, явно догадавшийся, что лучше иметь дело с четвёркой жаболюдов, чем с матерящимся демиургом, полез обратно в воду.

Однако теперь уже я не желал отпускать «козлину» с щупальцами, тем более что лодка надругательств монстра не выдержала и разломилась пополам.

— Отлично день проходит… — пробулькал я, радуясь, что успел спрятать Ублюдка до того, как окунулся с головой.

Крутанувшись в воде, заметил, как по её поверхности расплывается белая муть, и тут же нырнул.

Белёсое облако распространялось всё сильнее, однако большая часть воды ещё была прозрачной, да и день довольно яркий, так что я успел заметить, как лишившийся нескольких лап осьминог пытается свалить.

«Взять падлу!» — жестами скомандовал я окружившим меня жаболюдам. Земноводные мои телодвижения прочитали правильно, и трое из них помчались за попытавшимся ретироваться монстром.

Я же, прислушавшись к вопящему организму, сообщающему, что с моей стороны было большой глупостью в своё время не отрастить жабры, принялся грести к поверхности.

— Лучшая работа в мире… — отдышавшись и обхватив кусок лодки, пробормотал я. — Но всяко веселее, чем на Аллоде тусоваться.

В метре от меня показались здоровенные глаза жаболюда и вопросительно уставились на меня.

— Говорю, день шикарный, птички поют, рыбка плещется, стражники ржут, — уставившись в сторону пирса, до которого оставалось несколько десятков метров, пояснил я. — Будь любезен, подсоби и дотащи меня до берега…

Жаболюд, квакнув, исчез под водой, а спустя секунду я ощутил, как меня начинает тащить в сторону пирса и стоящих на нём стражников с алебардами. Которым, правда, хватало ума не подходить к краю пристани.

— Что, служивые, как дела? Как семья? Все ли живы-здоровы? — поинтересовался я у замерших неподалёку от меня бойцов, после того как перевалился через край настила и встал на ноги.

— А… А… как… — зачастил один из них. Видимо, самый говорливый.

— Буйком об рыбий косяк, — стянув с головы шапку и сразу ощутив неприятный холодок, я выжал головной убор и напялил его обратно. — Секунду…

За спиной раздался плеск, а спустя мгновение слева от меня шмякнулось здоровенное щупальце.

Выхватив копьё, я с силой вонзил оружие в упругую плоть, пригвождая тварь к пирсу.