Зато я сумел разглядеть то, чего не увидел в самом начале. А именно иссушенное тело в выцветшем платье, привязанное к дальней колонне за троном.

— А, извини, странник, я же не представил тебе мою подругу, Анжи, — Хенг закончил рыться на стеллаже и направился ко мне, держа в руках чемоданчик для инструментов. — Она была единственной из тех, кто оказался на Осколке вместе со мной и хоть как-то был близок мне по духу.

— Что её, как понимаю, не спасло, — я следил, как Хенг, встав сбоку от каталки, принялся выкладывать на крохотный столик «инструменты».

— Вначале я избавился от самого слабого, — произнёс старик, бережно, с любовью кладя хирургический скальпель на тряпку. — Привёл его сюда и привязал к столбу. Этот механизм, — Хенг махнул рукой в сторону трона, — он позволяет более сильным поглощать слабых. И в ту ночь я впервые убрал из Системы сломанную шестерёнку, что лишь мешала ей нормально функционировать.

«Гостеприимный» хозяин подземелья закончил раскладывать инструментарий и, обойдя каталку, принялся стягивать с меня ботинки. Покончив с этим делом, он дотянулся до столика с инструментами и, взяв длинную иглу, одну из десятка там рассыпанных, вонзил её куда-то в район пятки.

И тут же боль от многочисленных ушибов головой о ступеньки как-то мгновенно позабылась, зато мои ноги будто в костёр сунули. Причём обе…

— Это чувство сложно описать. Я стал быстрее, сильнее и будто помолодел на десяток лет, — Хенг разогнулся и посмотрел на меня. — Впрочем, это было не самым важным. Главное, что я помог Системе избавиться от мусора…

Ещё одна игла появилась в пальцах сумасшедшего, и спустя секунду в районе икр вспыхнул очередной пожар.

— Так шли неделя за неделей, пока я очищал Систему от самых слабых, сам становясь сильнее. В какой-то момент уже стало невозможным скрывать причины исчезновения людей, и я открылся. Вот только к тому времени уже никто из этих… — лицо старика исказила презрительная ухмылка, и я почему-то, несмотря на боль, охватившую большую часть тела, вспомнил одного ушастого, — никто из них не мог мне противостоять. Лишь одна Анжи… Внешне она была хрупкой, но сила её духа… Вот она меня завораживала…

Хенг вновь потянулся за иглой, но на полпути замер, после чего нахмурился и вместо неё взял скальпель.

Пара движений, и моя любимая футболка оказалась порезана на лоскуты, и спустя мгновение псих полоснул инструментом мне по животу.

И вот здесь меня проняло окончательно. Очередная порция боли прокатилась от головы до пят, после чего стала подниматься обратно. И, похоже, именно сейчас парализованный отваром старика организм понял, что с ним творят что-то неладное…

Хенг продолжал что-то бубнить про предназначение и боль из-за отказа Анжи, а я уже ощутил знакомую тяжесть в ладони. Вот только эта тяжесть была столь неподъёмной, что мне даже казалось, будто мои кости трещат, когда я поднял Ублюдка и нажал на спусковой крючок.

Звука выстрела я уже не услышал, однако, падая в забытьё, ощутил, как на лицо падает что-то мокрое.

Что ж, будем надеяться, что я не промазал, а соизволившая проснуться Живучесть не даст мне помереть от кровопотери…

* * *

Чуть позже

— Слушай, Николай, если нравится, когда тебе делают больно, то, может быть, ты будешь меня об этом просить? — поинтересовалась склонившаяся надо мной Шилена.

— У меня встречный вопрос. Какого лешего, когда я чуть не помираю, ты оказываешься рядом? — поинтересовался я, глядя на рассасывающийся шрам на животе. Чёртов Хенг полоснул неглубоко, зато от одного бока до другого.

Впрочем, его это и сгубило. Ошалевший от такого надругательства организм-таки очнулся от комы и решил, что пора бы и начать работать, врубая полученные от Системы бонусы.