Впрочем, защита у плаща была неплохая, так что всё же решил его оставить себе. Потом, может, Шилене отдам прелести прикрыть, дабы не смущать жителей какого-нибудь городка или посёлка, куда мы рано или поздно наведаемся.

А вот навык «Послушный огонь», хоть и был синим, и позволял управлять пламенем, осел у меня в инвентаре. Эльфийке он по стилю не подходил, Тори, как и всем земноводным, по определению огонь не полагался, а гоблинам, даже самым развитым, я подобную штуку не доверял.

Ну и почётное третье место заняли мешочек с семенами табака, который я также отправил в инвентарь на хранение до лучших времён, и карта сооружения «Горная пагода».

Покрутив последнюю в руках, выяснил, что построй я это здание, то смогу нанимать монахов.

В голове как-то сразу рисовались горные пики, чьи вершины были скованы тысячелетним слоем снега и льда, и фигуры людей, что на этом самом снегу застыли в причудливых боевых позах, в которых сразу ощущалась дикая мощь.

Однако спустя мгновение одна из этих фигур ожила и, повернувшись в мою сторону, продемонстрировала фигуру из трёх пальцев. После чего, собственно, фантазии о крутых воинах, ломающих деревья голыми руками, растворились, а карта отправилась в инвентарь с пометкой «Продать в ближайшей таверне».

В общем, не считая моральной травмы, частично возмещённой неплохой добычей, посещение коричневого Осколка можно было считать удачным.

Трон занял своё место в моей гостиной, монеты осели в карманах, а сам Осколок растворился в великом Ничто, после того как я дал команду на поглощение.

Следующие два дня я дал своим подданным отдышаться, воинам позволив перевести дух от сражений, а работягам устроив заслуженный выходной.

Впрочем, не им одним не мешало бы отдохнуть, так что, убедившись, что в окружающем нас пространстве желающих полакомиться демиурговским телом нет, решил для начала наведаться на пивоварню к Старому. Где, собственно, в дверях и столкнулся с его правнучкой.

Малахольная девица, судя по рассказам Кнопки, вроде бы на Аллоде более-менее освоилась, даже из пивоварни изредка показывалась, однако дружбу ни с кем заводить не спешила. Что, на мой взгляд, было не совсем хорошо…

— Здрасте, — произнёс я врезавшейся в меня Лиле.

— Х-м-м… П-ффф… Ненавижу… — честно говоря, из всей череды звуков, исторгнутой девушкой, я разобрал только последнее слово. Однако оно определённо было обращено не ко мне, так как девушка соизволила заметить целого демиурга, лишь уткнувшись в него головой. — Ой, б**!

— Старому скажу, он тебя выпорет за сквернословие, — я улыбнулся.

Однако Цветочек шутки не оценила и, зыркнув на меня испуганно-гневным взглядом, резко отпрыгнула. Чтобы тут же проскользнуть в щель между мной и косяком и скрыться в опускающихся на Аллод сумерках.

— Старый, ты молодёжь вообще воспитывать собираешься? — бросив взгляд вслед исчезнувшей девице, я, наконец, зашёл в пивоварню и тоже выругался. Только не вслух.

За длинным столом, на котором были расставлено несколько светильников, создающих определённый уют, спиной к выходу сидело трое.

Собственно, сам Старый, шумно размахивающий руками, и две гоблинши-знахарки Мара и Мора.

И вроде бы сидели они чинно, однако я сразу понял, чего так взбеленилась правнучка Иваныча. Старик к сегодняшнему вечеру явно приоделся, сменив футболку на рубашку, а штаны — на брюки, прихваченные с Осколка.

Гоблинши тоже от него не отставали, облачившись пусть и в довольно скромные, но всё же свойственные для них платья. Так-то в своих башнях они постоянно ходили в каких-то подобиях балахонов, увешанных веточками и травинками.

Я определённо рассчитывал, что Иваныч моё пожелание узнать местное население поближе воспримет не столь буквально…

— К-хм, к-хм, — прокашлялся я, привлекая внимание присутствующих.