В прошлый раз неведомая хрень из каменного леса попросту проглотила отряд крыс-разведчиков, выплюнув обратно лишь одного, покрытого ужасными ранами офицера-крысюка.

Из его неразборчивого бормотания стало понятно, что где-то в глубине леса находится целая поляна из хрустальных деревьев, с которых гроздьями свисали странные светящиеся камешки.

Вот только внятных объяснений, что же сгубило целую стаю крыс, добиться от выжившего не вышло. Тот лишь мог вспомнить странный свист, после чего члены его стаи начали умирать.

Наверное, и крысюк-командир бы помер, однако инстинкты толкали младших особей стаи на защиту командира. Они буквально укрыли его клубком из собственных тел и вытолкали за пределы опасной зоны.

Во-вторых, Тори не понимала, для чего я её взял с собой.

Собственно, я и сам это слабо понимал, однако Старый, который в посёлке жаболюдов с каждым днём чувствовал себя всё увереннее, настоятельно рекомендовал привлечь девушку к очередной вылазке. Ну раз надо, значит надо.

— Расслабься, — я посмотрел на Тори, чуть ли не физически ощущая её волнение. — В прошлые вылазки ты была куда хладнокровнее.

— В прошлый раз нас было больше, — через силу улыбнулась девушка. — Может, всё-таки стоило взять Арни с его бойцами или хотя бы Морока?

— Ты настолько не веришь в своих людей? — негромко произнёс я.

Волны, бьющие о борт лодки, наверняка, глушил звуки нашего разговора, но рисковать я не хотел.

— Верю, но всё же у гоблинов опыта больше…

Ага, вот и причина. Похоже, едва Старый слегка осадил Орани, переключив внимание шаманки на себя, Тори расслабилась и вновь стала думать.

Нет, размышлять и проводить анализ себя и окружающих — это, конечно, хорошо, но не для всех. Тут как с тем солдатом. Чем бы он ни занимался, главное, чтобы чувствовал себя постоянно заё… уставшим. Дабы в головушке глупые мысли не множились.

— Никогда не недооценивай своих соплеменников. Ни публично, ни здесь, — я ткнул пальцем в моментально наморщившую лоб девушку. — Иначе рано или поздно станешь изгоем. А это как-то странно будет для Матери Омута, не находишь?

— Да какая я — Мать? — вздохнула девушка. — Жаболюды всё меньше обращаются ко мне за советом, предпочитая самостоятельно решать свои проблемы. Конечно, если я вижу, что что-то не в порядке, и спрашиваю об этом, мне отвечают и даже сделают то, что я посоветую. Но если сама не проявлю инициативу, то меня словно и нет в их жизни.

Тори посмотрела на следующие за нами лодки. Те жаболюды, что были в воде, лишь управляли здоровенными рыбинами, тащащими наши посудины.

Боевой отряд земноводных располагался в нескольких лодках, чтобы не тратить силы и быть готовым к любым сюрпризам, которые будут поджидать нас на берегу.

— Вечная беда безынициативных людей — удивляться, почему без необходимости прилагать усилия ничего хорошего не происходит, — рассмеялся я.

Тори нахмурилась, определённо не видя ничего смешного в сложившейся ситуации.

— Приближаемся, — разглядел я в медленно плывущем тумане тёмную полосу берега.

Вода за бортом сменила цвет, став из прозрачной мутновато жёлтой. Впрочем, такой цвет был лишь у поверхности.

Жаболюды, исследовавшие окружающую Осколок узкую полоску воды, говорили, что уже на глубине двух метров, она вновь становилась кристально прозрачной.

Однако дно рассмотреть у земноводных не выходило. Даже самые выносливые из них были вынуждены вернуться на поверхность, так как чем глубже они погружались, тем холоднее становилась вода.

Исследование подводной части берега тоже результатов никаких не принесло. Гладкая каменная поверхность, обросшая ракушками и водорослями, шла строго вертикально вниз и исчезала в темноте.

Единственное, что удалось обнаружить, это странную выпуклость на стене.