Мимо пролетели два вальдшнепа. Крылья птиц издавали характерный свистящий звук. На полях вскрикивали ночные птицы.

— Я должна бы здорово устать. Мы совсем не спали прошлую ночь. Но я в таком возбуждении, что, кажется, больше никогда не смогу уснуть, — произнесла Винга. — Ты, Хейке, даже представить себе не можешь, как много для меня значит идти вот так вдвоем с другом!

— Ты только что говорила об этом. Но говори столько, сколько хочешь!

— Ты ведь тоже был одинок!

— Очень!

Девушка взяла Хейке за руку:

— Мы нужны друг другу, правда?

— Конечно, — согласился он. В горле у него застрял комок. Он знал, как легко может привязаться к девушке. Хейке не мог позволить себе такой роскоши. Ему пришлось пережить слишком много боли и печали. Больше он не перенесет. Хейке не питал иллюзий: стоит Винге познакомиться с другими парнями, как она тотчас же забудет про него! Винга порхала по жизни словно бабочка.

Но зачем загадывать на будущее? Он хотел жить сейчас, в эту колдовскую ночь. У себя дома, в своем согне. Разве не об этом он мечтал?!

Кладбищенская калитка стонала и плакала, поворачиваясь на ржавых петлях.

— Тс-с-с, — приказал Хейке калитке. — Подумай о здешних жителях! «Кто это там шляется по кладбищу в ночь-полночь? Надо пойти взглянуть!»

Винга фыркнула:

— Во-первых, еще не ночь-полночь. Во-вторых, люди тяжело работали весь день. И не могут позволить себе того же, что и два лентяя: не спать по вечерам. В-третьих, они ужасно суеверны и ни за что на свете не решаться пойти на кладбище.

— А те, кто не слишком перегружает себя работой, вроде Снивеля, далеко отсюда.

— Да, но мы не знаем, что делает его племянник, этот подлец, обосновавшийся в Элистранде.

Для Винги он был подлец. Неважно, что она не разу не видела этого человека. Он «украл» ее горячо любимый дом!

— Ну, он тоже сюда не пойдет. И вряд ли кого пошлет.

Они почувствовали себя героями.

— А мертвых мы не боимся, — добавил Хейке.

— Н-нет, — чересчур весело, дрожащим голосом произнесла Винга.

Хейке вспомнил другое кладбище. В Штрегешти.

Там его закрыли в мертвецкой. А ведь он страдает клаустрофобией!

Он рассказывал об этом случае. Поведал Винге всю историю о крыльях черного ворона. И она поняла его страх — страх быть запертым в помещении. Эти страхи пришли из детства.

Крошка Винга была хорошей девушкой.

Она потянула Хейке за собой в отдаленную, более старую часть кладбища.

— Вот, — тон был выбран правильно, — самый главный камень!

Камень был довольно большим, но не слишком красивым.

— Прочти, что тут написано!

Винга стала читать по слогам полустертые буквы. Стемнело, читать было нелегко.

— Нам надо подновить буквы. Убрать мох, — пробормотала она.

Наконец громко прочитала:

— «ТЕНГЕЛЬ ДОБРЫЙ ИЗ РОДА ЛЮДЕЙ ЛЬДА. Родился в 1548, умер в 1621. Жена: СИЛЬЕ ДОЧЬ АРНГРИМА. Родилась в 1564. Умерла в 1621. Они очень сильно любили друг друга».

Хейке чувствовал торжественность момента и стоял молча. Он встречал Тенгеля Доброго. А теперь стоял у его могилы.

— Тут еще что-то написано.

— «СУЛЬ АНГЕЛИКА ИЗ РОДА ЛЮДЕЙ ЛЬДА. Родилась в 1579. Умерла в 1602. В память».

— В память?

— Она не похоронена на этом кладбище. Власти забрали ее тело. Ты… ведь встречался с ней?

Хейке ответил на ее озабоченный взгляд мягкой улыбкой:

— А как же.