Но Хейке там не было. Постель его была аккуратно заправлена. Винга вспомнила, что она не привела в порядок свою.

Все лежало на местах. Но Хейке как сквозь землю провалился! Вещи его тоже пропали.

Винга решила искать. Сначала ей казалось, что она его вот-вот найдет, но постепенно девушку охватила паника.

Она стояла посреди двора и беззвучно плакала. Она готова была завыть, как обескураженный волк.

Оставалась только одна возможность: наверно, он пошел к Эйрику.

Об Эйрике и его семье у Винги оставались нечеткие воспоминания. Он был один из многочисленных работников согна. Как-то они с матерью проходили мимо дома Эйрика. Мать научила Вингу хорошим манерам: с работниками надо здороваться, при необходимости можно даже поговорить. И в то же время с ними не надо было близко сходиться.

В согне все вспоминали Людей Льда только хорошим словом.

Но идти в усадьбу Эйрика Винга не решилась. Она была слишком застенчива.

Может, спрятаться на краю леса и поглядеть оттуда?

Винга в полной растерянности стояла на поросшей травой дороге. Коза приплелась за девушкой. Скорее по привычке. Видно, думала, что они пойдут на пастбище. Погрузив руку в серо-белую шерсть, Винга прошептала:

— Мой единственный верный друг!

Она чувствовала себя брошенной и всеми покинутой.

Хейке забрал у Эйрика свою лошадь.

— Сходить к адвокату Сёренсену придется самой Винге. Я могу сходить потом, но адвоката следует сначала подготовить к моему виду. Представить себе не могу, как мне вдохнуть в нее побольше мужества.

— Да уж, она бежит от одного запаха людского, — согласился с ним Эйрик.

— Как только она проснется, я постараюсь привести ее сюда. Остальное пойдет само по себе. Так что мы скоро придем. Надеюсь, что придем.

И Хейке поскакал домой.

На полдороге что-то стремглав перебежало ему дорогу. Словно лиса, стремящаяся поскорее укрыться в лесной чаще. На дороге стояла коза. Весь ее вид говорил о том, что она знает, что это была за лиса.

Хейке придержал лошадь:

— Винга, выходи! Это я!

Винга рванулась к нему, но остановилась, не добежав несколько шагов.

— Это всего лишь моя лошадь, — успокаивал ее Хейке. — Она стояла на конюшне у Эйрика.

Винга подошла поближе. И тут Хейке увидел следы слез на ее лице.

— Винга…

Она подбежала к нему и принялась изо всех сил колотить по его колену кулаком, громко рыдая.

— Я думала, ты бросил меня, — всхлипывала она. — Убежал, потому что я такая глупая. И я решила, что больше никогда тебя не увижу!

Он торопливо слез с лошади:

— Винга, милая Винга! Я совсем не хотел испугать тебя. Я думал, что ты спала.

Но девушка только плакала. Она все била его своими кулачками и не поднимала лица. Может, иногда хорошо немножко поплакать…

— Не поступай больше так, я не могу оставаться одна, — послышалось сквозь плач.

Хейке постарался успокоить ее, как мог:

— Почему ты решила, что ты глупая? Ты совсем не глупа.

— Да-а, вчера вечером по дороге домой ты рассердился на меня. А сегодня мне приснился глупый сон про тебя. Я рассердилась и потом…

— Нет, погоди! Почему это я должен отвечать за то, что тебе приснилось! Да, я был зол вчера вечером. Но сердился я на самого себя! Неужели ты не поняла этого, дурочка!

Он помолчал. Винга слегка присмирела.

— «Сегодня мне приснился глупый сон про тебя!» Что ты хочешь этим сказать? «Я рассердилась…»

Поняв, что краснеет, Хейке отвернулся. Понять, что ей приснилось, было не так уж трудно.