Судья подумал, что Винга, по, счастью, их не унаследовала. Он никогда не видел более приятного лица. Он дал приказ страже пустить в зал Хейке.

Снивель потерял Вингу из виду. Нахмурив брови, он собрался словно бык, приготовившийся к прыжку. Неужели два года назад эта девчонка была совсем еще несмышленышем? Она просто обвораживала. В Снивеле закипал гнев. Ее красота могла произвести на суд нежелательное впечатление. Этого никак нельзя допустить. Что делать? Если самые лучшие из его людей ничего не смогли сделать этим щенкам — разве сможет он, Снивель, их уничтожить?

Что ж, придется больше заплатить друзьям в судейских мантиях. Это всегда помогает.

При появлении Хейке зал замер от ужаса. Ему указали на место рядом с Вингой. Чтобы лучше видеть, Снивель вытянул шею, словно старая черепаха. Однако так ничего и не увидел.

Начался суд. В те времена судебные заседания происходили совсем не так, как в наши дни. Правила были не такими строгими, многое происходило спонтанно. Иногда имели место просто удивительные вещи.

Рассматриваемое дело было крайне необычным. Не каждый день адвокат предстает перед судом в качестве обвиняемого. Пока только Менгер и его друзья знали, что дела ответчика совсем не так хороши, как казалось. У них были все основания выиграть процесс. Если только Менгер справится.

Менгер был весьма озабочен. Выдержат ли его изношенные легкие? Приступ кашля вряд ли сослужит ему хорошую службу. Его авторитету может прийти конец. Никто не захочет поверить больному. Но лекарства Хейке помогли — адвокат чувствовал себя прекрасно. Или ему так кажется? Во всяком случае, ему впервые за несколько месяцев стало лучше.

Менгер глубоко вздохнул и поднялся с места.

Красивый и известный адвокат Сигурд Сёренсен Витбек с легкостью избежал первых ловушек.

Да, действительно, он был адвокатом Вемунда Тарка по коммерческим делам. Он бы даже сказал, что это была совсем нелегкая задача. Тарк достаточно небрежно обращался с деньгами, а потому нес большие расходы, сам того не понимая.

— Это неправда, — возмутилась Винга. — Отец был очень аккуратным человеком, а счета всегда вела мать.

Председатель постучал по столу:

— Фрекен Тарк, вам дадут слово позже. Не прерывайте, пожалуйста!

Винга извинилась и села на место. Хейке успокаивающе положил руку на плечо девушки. Та ухватилась за нее.

Сёренсен неторопливо рассказывал о своей героической работе по поддержанию Элистранда в хорошем состоянии, хоть дело это было совершенно безнадежное, подчеркнул он.

Менгер попросил Сёренсена представить бухгалтерские книги того времени.

— Таковых не существует, — последовал ответ.

Менгер удивился. Обратившись к Винге, он спросил, сохранила ли она эти книги.

Нет, после смерти родителей она их не видела.

Затем Менгер обратился к суду со следующим вопросом: не считает ли уважаемый суд странным, что семейный адвокат и близкий друг покупает разваливающийся Элистранд на аукционе?

Сёренсен быстро отвечал, что ничего странного в этом нет. На момент покупки он уже не был семейным адвокатом. Это безнадежное занятие он бросил давно, задолго до смерти Тарка.

— Теперь Элистранд снова процветает?

— Да, грех жаловаться.

— Крайне странно! Должно быть, прибыльное дело быть адвокатом, — сухо произнес Менгер. — Прошло не более двух лет с тех пор, как герр Сёренсен приобрел усадьбу, а она уже цветет!

И призвал своего первого свидетеля, фру Анне Пешдаттер.

— Анна, — повернувшись к женщине, радостно воскликнула Винга.

Уже немолодая женщина быстро шепнула:

— Благослови вас Бог, фрекен Винга! Вы чисты и свежи, как ангел!

Хейке закашлялся.