- Ты этого хочешь, да? - спросила она. - На, смотри, сколько влезет!

Но гнев прошел. Остался лишь стыд, словно тысячи глаз циничной толпы смотрят на нее сейчас, осуждают. И от этого не сбежать. Нет. Эти глаза будут преследовать ее всю жизнь. Судья упала на колени и заплакала: громко, надрывно. Ее сын услышал эти рыдания и заглянул в комнату. Он хотел спросить все ли с ней в порядке, но запнулся на полуслове.

- Пошел вон! - заорала на него судья, стыдливо прикрывая свою наготу.

Он спешно захлопнул дверь.

- Я просто хотел спросить, могу ли я сегодня взять машину?

- Нет, не можешь!

- Почему?

- Потому что, НЕ МОЖЕШЬ! - голос судьи сорвался, и она зашлась кашлем, затем сжалась, съежилась, снова заплакала, но уже беззвучно, лишь вздрагивая всем телом и жадно хватая открытым ртом воздух.

Неужели этот кошмар никогда не закончится? Неужели безумие навсегда останется с ней? Судья с трудом сдержалась, чтобы не закричать. В бессильной злобе она вцепилась ногтями в мореные доски пола, стараясь расцарапать их. Из-под сломанных ногтей потекла кровь. Боль усилила отчаяние, стыд, забрала последние силы. Казалось, что сил не осталось даже для слез.

- Умоляю, скажи мне, чего ты хочешь, - обратилась судья к своему незримому преследователю. - Я сделаю все, что угодно. Клянусь. Только пусть все это закончится.

Демон выждал несколько минут и, когда судья отчаялась получить ответ, склонился к ней и шепотом, почти беззвучно, потребовал освободить Лескова.

Прокурор Давид Демидович Джанибеков открыл дверь. Судья кивнула ему и прошла в дом. Они слишком хорошо знали друг друга, чтобы вести разговор на пороге, распыляясь любезностями и вопросами о причинах позднего визита.

- Ты один? - коротко спросила судья.

Джанибеков кивнул, закрыл дверь и проводил сестру в гостиную.

- Я бы не отказалась чего-нибудь выпить, - сказала она, суетливо оглядываясь по сторонам.

- У меня есть хороший коньяк.

- Пусть будет коньяк.

Судья взяла предложенную рюмку.

- Что с твоими руками? - спросил Джанибеков, увидев забинтованные пальцы.

- Ничего страшного. Несчастный случай.

Демон коснулся ее руки. Она вздрогнула, расплескав оставшийся в рюмке коньяк.

- Что происходит, Кира? - Давид тревожно заглянул сестре в глаза.

- Скажи ему, скажи ему, скажи ему… - зашептал ей демон.

- Дело Лескова, - выдавила из себя она. - Ты не должен давать ему ход.

- Не должен? Есть что-то, о чем я не знаю? - Джанибеков увидел, как сестра безвольно опустила голову. - Кира? - Он пересел на диван рядом с ней. - Если ты хочешь, чтобы я сделал это, то ты должна предоставить мне нечто большее, чем просто просьбу, пусть даже исходящую от тебя.

- Я не могу, - она до крови прикусила губу. - Просто дай ему время, прошу тебя.

- Мне нужны факты.

- Дай ему еще один шанс.

Взгляд демона вгрызался в ее затылок нетерпением.

- Кира…

- Дай ему шанс! - заверещала судья, теряя самообладание.

Желая скрыть брызнувшие из глаз слезы, она уткнулась брату в плечо. Он обнял ее, чувствуя, как содрогается ее тело.

- Прошу тебя, - захлебываясь рыданиями шептала она. - Отпусти его. Пожалуйста.

Прокурор молчал.

- Да как же ты не понимаешь?! Я же… Он … - Судья отпрянула от брата, устремляя на него молящий взгляд заплаканных глаз. - Пожалуйста, Давид, освободи его.

Джанибеков долго смотрел на сестру, затем осторожно кивнул.

- Я придержу дело, - пообещал он. - У него будет месяц, может, чуть больше.

- Спасибо, - трясущимися руками судья начала вытирать лицо. - Спасибо тебе, Давид, - нахлынувшая благодарность, заставила ее снова броситься ему на шею.

Демон отвернулся, позволяя ей успокоиться.

- Теперь домой, - твердила себе Кира Джанибекова, принять ванну, лечь спать, забыть о пережитых унижениях…

Перед глазами возник образ Лескова.