– Прекрасно сказано, аббат. Мы так и поступим, – согласился Филипп.

Аббат Арнольд подобострастно поклонился в знак того, что готов изречь своими устами в Риме всё, что пожелает Филипп. Его богатое воображение тут же нарисовало горы золота, полученного в качестве налогов с Лангедока.

Папа Иннокентий III направил в Лангедок одного из своих легатов Пьера де Кастельно, который намеревался сделать внушение графу Раймонду VI и передать послание, подписанное понтификом. Достигнув Каркасона, легат отправил в Монсегюр гонца, дабы предупредить графа о своём визите.

Этим известием, по сути официальным, Раймонда поставили перед фактом: легат пребывает и его надлежит встретить подобающим образом. Граф тотчас отдал соответствующие распоряжения, касающиеся принятия высоких гостей. Из подвалов достали бочки с самым лучшим вином, охотники отстрелили нескольких косуль, рыбаки наловили в реках Гаронна и Арьеж огромное количество рыбы.

В назначенный день де Кастельно в сопровождении свиты, появился под стенами Монсегюра.

– Вот оно, гнездо еретиков. Управы на Тулузов нет! – изрёк легат, завидев замок, возвышающийся на отрогах Пиренеев. – Никогда они не станут верными слугами Святого престола, их можно только либо устрашить, либо уничтожить. А земли здесь весьма плодородные… Хорошо бы подучить владения где-нибудь недалеко от Каркасона или Авиньона, в награду на преданную службу, – размечтался де Кастельно.

– Да, да, господин легат. Тулузы – еретики. Земли очень хороши, – дружно подхватила свита.

… Раймонд и его жена Беатрисса приняли легата с полагающимися почестями в замке Монсегюр. Одетые в красные одежды из бархата, расшитого золотом, они встретили де Кастельно в парадном зале. Он вошёл со своей свитой с гордо поднятой головой, будто в собственный замок.

– Моё почтение, господин легат! – Раймонд VI старался быть предельно вежливым. – Вы проделали неблизкий путь, дабы навестить нас. Это большая честь для меня и моей семьи. Поверьте, мы ценим внимание, которое оказал нам понтифик, направляя вас в Лангедок.

Де Кастельно поклонился. Он прекрасно понимал, что за светскими любезностями Раймонда VI скрывается еретический дух катара.

– Да, ваше сиятельство, я преодолел столь нелёгкий путь от Ватикана до Монсегюра, дабы передать вам послание, – легат указал графу на свиток, который держал его секретарь.

– Почту за честь, господин легат, принять послание из ваших рук, от человека облечённого высоким доверием самого Ватикана. – Заверил граф и добавил: – Прошу вас, господин легат, отдохнуть с дороги и оказать честь отобедать с нами.

Раймонд жестом пригласил легата следовать за ним и лично проводил в отведённые покои. В замке началась суматоха, обычно предшествующая приготовлению праздничного ужина.

За праздничным столом, накрытым в честь высокого гостя, легат преподнёс послание Папы Иннокентия, и граф, приняв его с поклоном, развернул свиток с деланным уважением и восхищением.

Послание содержало следующее:

Я позволяю себе столь снисходительное обращение к вам в личном послании, только лишь потому, что все истинные католики, как Франции, так и Лангедока, мои духовные дети. В последнее время меня беспокоят постоянные сообщения о том, что в Лангедоке активно распространяется учение катаров. Мало того, что эта неслыханная ересь, отрицающая все наши католические духовные ценности, расползлась по королевству Лангедок. Она ещё и просочилась в соседнюю Испанию, Германию и Ломбардию. Катарская ересь призывает людей не посещать церковь, не платить ей положенные подати. Женщины занимаются самоистязанием, становятся, как говорится у еретиков, «совершенными», отказываясь тем самым от деторождения в миру, не принимая монашеского сана, что само по себе противоречит не только здравому смыслу, но и всем основам католической церкви.