– Твой отец вернулся, – сказала она юноше. – Я пойду в часовню.

Он заметил двух друзей Ранульфа, но тут же забыл о них, когда вошел к сыну. Его сын был жив – он сидел, опираясь на доску, и поднял в знак приветствия правую руку. Медленно, но поднял!

– Ну, как у вас дела? – спросили они одновременно, и смех вырвался из груди Халдора. Радостный смех.

Он прижал к себе руку Ранульфа, к которой вернулась жизнь. Правая сторона лица тоже начала двигаться, хотя кривая улыбка больше походила на гримасу боли. Халдор выпустил руку сына, и она безвольно упала на одеяло.

– Тебе еще трудно, да?

– Я не скоро выздоровею. – Голос Ранульфа был слаб, и язык его немного заплетался. – И Бриджит сказала, что вся сила уже не вернется ко мне. Но она уверена, что я смогу делать мужскую работу, чтобы содержать дом, зарабатывать на жизнь.

Халдор был рад, хотя понимал, что Ранульфу уже не быть викингом.

– Ничего, если захочешь, сможешь торговать.

Ранульф прикрыл глаза.

– Я не хочу, чтобы безумие убийств снова овладело мной. Христос не одобряет этого. – Взгляд его нашел распятие.

– О чем ты говоришь? – воскликнул Халдор. «Он даже не спросил о добыче».

– Я и Бриджит, – заговорил Ранульф, – мы разговаривали. Я узнал несколько слов ее языка, она изучает наш язык. У нее очень быстрый ум. Она часто сидит со мной, так как я не могу быть один, а у Бьерна и Свена не хватает терпения. Она говорит, что без него ничего бы не вышло.

Халдор пожал плечами:

– Каждый христианин скажет тебе то же.

– Но это, вероятно, правда! Как может быть иначе? Она не писала никаких заклинаний, не ворожила… И хотя я издевался над ней и над ее Христом, но они помогли мне. Почему? Она говорит, что Христос прощает тех, кто приходит к нему.

– Она говорит! – рявкнул Халдор.

– Но почему же он не дал мне умереть и не оставил калекой? У него были для этого причины. Может, мне нужно исполнять его волю… а то он перестанет помогать мне? – Ранульф взглянул на распятие. – Я не хочу быть калекой!

– Как ты думаешь, чего от тебя хочет Христос? – глухо спросил Халдор.

– Я не знаю, – тихо проговорил Ранульф. – Отец, я очень устал. Мне нужно поспать.

Опускаясь на постель, Халдор подумал: «Если он и примет христианство, это вовсе не конец света. Но тот, кто не приносит жертв богам, рискует навлечь их гнев на всю страну… Надеюсь, старина Тор не накажет меня за отступника-сына… Да, Бриджит, ты одержала большую победу».

Халдор позвал Эгиля и Сигурда в свой шатер. Внутри было темно и дымно.

– Боюсь, нам придется сидеть без дела несколько дней, – начал он. – Я не уверен – разве можно быть в чем-то уверенным в этой дождливой стране? – но мне кажется, что это затяжная непогода.

Вожди привыкли доверять Халдору в том, что касается погоды.

– Ну что же, – сказал Сигурд, – за это время наши раненые подлечатся.

– И мы можем обдумать, что делать дальше, – подхватил Эгиль.

Раньше они не загадывали далеко вперед – просто грабили округу. Теперь все селения по берегам Шеннона опустели. Вторгаться дальше они не решались. Их было слишком мало, и они могли наткнуться на превосходящие силы ирландцев.

– Пленники говорят, что мы могли бы двинуться дальше на юг – там ждет богатая добыча.