Я глубоко дышала, стараясь охватить мыслями случившуюся в нем перемену. Наверное, все дело в Кери. Ее брезгливое презрение стало его задевать. Она не оправдывала его действий и видела насквозь его поверхностные попытки загладить свое прошлое — считала, что эти попытки делают его не лучше, а хуже. Душа у нее была черная, прошлое измазано невообразимыми деяниями, но она держалась с благородной силой, зная, что, хотя и нарушала закон безнаказанно, все же сохраняла верность тем, кому должна была сохранять и кого любила. Может быть, Трент впервые увидел в подобном поведении не слабость, а силу.

— Она тебя все равно никогда не полюбит, — сказала я, и он закрыл глаза:

— Я знаю. Кто-нибудь, быть может.

— Ты все равно сволочь и убийца.

Он открыл глаза — зеленый огонек в пыльной окружающей серости.

— А это так и останется.

Вот в это я верила.

Испытывая необходимость двигаться, я встала и подошла к статуе.

— Дженкс! — крикнула я. — Луна уходит!

Уже поздно было создавать проклятие, надо было хватать образец и драпать.

— У кого у самого ручки не такие белые, не должен был бы кидаться камнями, — сказал Трент.

Я обернулась, выпрямившись:

— Демонскую копоть я заработала, спасая свою шкуру. Без чьих бы то ни было смертей.

С тихим презрительным вздохом Трент подтянул колени к груди и повернулся на верхней ступеньке лицом ко мне.

— Да-да, славная милая ведьмочка, помогающая ФВБ, а также пожилым дамам в поиске пропавших фамилиаров. Сколько трупов у ваших ног, Рэйчел?

Меня бросило в жар, дыхание пресеклось. Ах, вот что! Да, есть у меня в прошлом трупы. Я живу в одном доме с вампиром, который наверняка убил не одну жертву, и я мирюсь с этим сознательно. И у Кистена тоже руки не без пятен. И Дженкс убивал, чтобы защитить собственных детей, и снова убьет ради этого, не задумываясь. Я сама с заранее обдуманным намерением убила Питера, хотя он-то как раз хотел умереть.

— Питер не считается, — сказала я, подбоченившись, и Трент покачал головой, будто говорил с ребенком. — Ты убиваешь не задумываясь, — возмущенно говорила я. — Ты убил трех вервольфов ради бизнеса и хотел свалить вину на моего друга. Бретт ведь только хотел к кому-нибудь прибиться!

То, что мне до сих пор больно об этом вспоминать, меня саму удивило.

— Мы с вами одинаковы, Рэйчел. Мы оба готовы убивать, защищая то, что нам дорого. Просто со мной это случается куда как чаще. Вы убили живого вампира, защищая свой образ жизни. То, что он хотел умереть — просто очень удобный повод.

— Мы совершенно не одинаковы! Ты убиваешь ради бизнеса и прибыли. Я убила, когда мне пришлось сохранять равновесие между вампирами и вервольфами. — Полная праведного гнева, я посмотрела сверху вниз на него, сидящего на ступеньке. — Ты хочешь сказать, что я не должна была?

Улыбаясь самым доброжелательным образом, Трент ответил мне:

— Нет, вы поступили правильно. Именно так, как поступил бы я. Я только хочу сказать, что все мы очень бы высоко оценили, если бы вы перестали работать против системы и стали работать вместе с нею.

— С тобой? — спросила я язвительно, и он пожал плечами:

— Ваши таланты, мои контакты. Я хочу изменить мир, и это будет с учетом вашего мнения.

Я повернулась к нему спиной, возмущенная, скрестила руки на груди. Тут нам сейчас демоны носы пооткусывают, а он все еще старается меня заманить с ним работать. Да, но вот я тут стою — и как раз на него и работаю. Господи, какая же я дура.

— Мое мнение уже учитывается, — буркнула я.