— Мое мнение уже учитывается, — буркнула я.

— Рейч? — донесся переливчатый голос из статуи, и у меня сердце екнуло. — Я нашел образец Ала. — Я отступила на шаг, пульс зачастил, а из-за статуи вылетел Дженкс, оставляя за собой тонкую ленту золотистой пыли. — Я искал твой образец, — сказал он, опуская мне в ладонь ампулу размером с ноготь мизинца с черным мазком внутри. — Но на тебя образца нет. Наверное, ты недостаточно долго была у Ала фамилиаром. Если он захочет отменить проклятие, ему придется образец брать прямо у тебя.

— Спасибо, — сказала я. У меня слегка кружилась голова при взгляде на капельку пустоты у меня в руках, которая была Алом. Ради нее я рисковала жизнью. С колотящимся сердцем я посмотрела на часы Айви — до восхода десять минут. Придется использовать сейчас.

— Добудь образец Трента, — сказала я и метнулась к кругу, уже начерченному на деревянном полу там, где ковровое покрытие выгорело. Я не собиралась брать энергию из линии или ставить крут, если только нам не помешают. Вот тогда уже все равно, ударю я в этот проклятый колокол или нет.

Трент шел за мной, и я чуть не влетела в него, когда он попытался взглянуть на образец крови Ала.

— Вот это? — спросил он, протягивая руку, и я отодвинула пробирку. — Этому уже больше пяти тысяч лет. Наверняка никуда не годится.

Дженкс агрессивно щелкнул крыльями:

— Это магия, ты, кусок дерьма фейрийского! Если ты можешь прочесть образец ДНК из усохшего эльфийского трупа, то Рэйчел как-нибудь сумеет использовать пятитысячелетнюю каплю крови для демонского проклятия.

Я опустилась на колени внутри круга и отложила драгоценную ампулу, смахивая грязь с полосы горелого дуба.

— А мой образец? — спросил Трент натянутым голосом, будто мы предаем его в последнюю секунду. Глаза его стали очень зелеными, и видно было, какие эмоции клубятся там внутри.

— Не смог найти. — Дженкс снизился на дюйм. — Я же не могу просто впечатать в строку: «древний эльф эпохи до проклятия». Какое-нибудь имя — это бы помогло.

Трент глянул на меня — лицо его посуровело от внезапных переживаний.

— Попробуй поискать «Калласеа», — сказал он, и я прислушалась.

Калласеа? Древняя версия родового имени Каламак?

— Момент, — ответил Дженкс и улетел.

Меня нервировало не только то, что я делаю, но и что Трент стоит над душой.

Я проверила свои припасы. Белая свеча вместо огня в очаге — есть. Здоровенный нож — есть. Две свечи, представляющие Ала и меня — есть. Пакет морской соли — есть. Безбожно дорогой кусок магнитного мела, которым я пользоваться не собираюсь — есть. Маленькая пятигранная пирамида из меди — есть. Письменные инструкции Кери и фонетическая запись латинских слов в виде свитка на дне сумки — не понадобится. Все это я выучила, сидя на ступенях алтаря.

Чувствуя на себе взгляд Трента, я ущипнула фитиль белой свечи, бормоча про себя «Consimilis, calefacio», и отпустила его. Уровень накопленной во мне энергии прыгнул вниз, и я обрадовалась, что зажигаю одну свечу — символ очага, а не две отдельных, для нас с Алом. Пламя мигнуло символом чистоты в оскверненном воздухе; я задержала дыхание и посчитала до ста. Демоны не показывались. Как я и ожидала, они не должны почувствовать мое присутствие, пока я не трогаю линий. Можно колдовать дальше.

Неуверенные движения Трента на краю моего поля зрения прекратились.

— Что вы делаете?

Я стиснула зубы, но ничего не сказала. Взяла пакет с солью и аккуратно высыпала ее узором в виде удлиненной восьмерки — модифицированная лента Мебиуса.