— Спасибо, сэр, что уделили нам время.

Капитан разведки поднялся из‑за стола и пожал мне руку. Американец не шелохнулся.

Заокеанский выскочка до боли напоминает урода из НКВД, лишившегося почек после нашего краткого знакомства. Не лицом — повадками. Высшее существо, ангел без крыльев. Но я спокоен, собран и держу себя в руках. Больше никаких срывов. Тем более союзничек не угрожает пистолетом.

Используя короткий отпуск до нового назначения, сразу же рванул в Тангмер, где с тревогой обнаружил здоровенную заплату на весь фасад в доме, где жила Мардж. С упавшим сердцем спустился в бункер командования сектора. Вроде Хор красоток на месте, лица знакомые…

— Билли!

Люси, новая соседка Мардж по комнате, вышла из‑за огромного горизонтального планшета с картой и потерянно глянула на букет. Глаза её моментально взмокли, подтверждая худшие предположения.

— Ты ещё не знаешь… Зимой был дневной налёт на аэродром в Тангмере, "сто девятые" с одной бомбой на подвеске… Ваши их отогнали, они побросали бомбы куда попало. Мардж была дома и почему‑то не побежала в убежище. Городок никогда раньше не бомбили…

Я обнял её. Потом поехал на кладбище в Чичестер и всё‑таки подарил Мардж эти цветы, прислонив букет к типовому столбику в ряду таких же печальных знаков войны. Мисс Остин никогда не превратится в миссис Хант.

"Марк! Что же делается? Мария, потом Мардж…"

"Называется — проклятие. Я же тебе сколько раз объяснял, тяжкие грехи влияют на судьбу близких людей грешника. Выходит, мне нельзя ни с кем сближаться. С женщинами тем более. Разве что с подружками на одну ночь, но прости, старик, сегодня не тянет абсолютно".

Тем более, каюсь, мысли остаться с Мардж навсегда часто закрадывались в голову.

"Понимаю. А Бадер? Он же был твоим другом! Он из‑за этого?"

"Не думаю, что причина во мне. Даг сам постоянно рисковал, тут скорее не проклятие, а закон статистической вероятности. Тем более — сидит в плену. У него больше шансов пережить войну, чем летая в Тангмере".

В число пострадавших можно записать Рика. Отныне и собаки — табу.

"А Лиза?"

"Вовремя нашла другого мужика".

Хотя и у неё наверняка проблемы. Во — первых, до моего "воскрешения" получала пенсию на погибшего героя — интернационалиста, оставившего жену с дитём. Потом пенсия превратилась в алименты. А как улетел — шиш с маслом. Во — вторых, не сомневаюсь, что она выслушала массу неприятных вопросов от особого отдела. Ещё бы, развод за короткое время между возвращением в Бобруйск и дезертирством оформить не успела, с новым сожителем не зарегистрирована — беда! Сейчас, если не догадалась удрать в Россию, Лизавета кукует на белорусской оккупированной территории, ей не позавидуешь, как и сыну военлёта Бутакова.

Сержант на КПП авиабазы не узнал бывшего комэска и вызвал дежурного по части. Слава Создателю, отыскался Питти, меня провели внутрь незамедлительно. Как говорится, в одну реку не войдёшь дважды. Воюющее авиационное крыло — очень быстро меняющаяся река. Кто‑то погиб, кого‑то перевели, личный состав обновился на две трети. Тангмер, засевший у гуннов словно кость в заднице, подвергался самым упорным налётам изо всех южных аэродромов. От жилых домов на окраине поля, офицерского клуба и административных зданий остались груды кирпичей, диспетчерская переехала в вагончик — времянку, а вместо стационарных ангаров — большие матерчатые эллинги, со следами осколков. Но, несмотря на бомбёжки, Тангмер жив, крыло летает, немцы бесятся и продолжают ронять сбитые "Ме-109" и "Ме-110", прилетающие сюда с одной бомбой.