— По — разному. Сначала красные навезли кучу похожих нелепых инструкций, потом сами же их повесили на гвоздь, — пришлось объяснить джентльмену, что в Испании не вся бумага в гальюне подобна мягкому пипифаксу. — Летали и двойками, и четвёрками, сбивали «Фиатов» и старые «Хейнкели». К тридцать восьмому появились «Мессеры», на этом шутки кончились.

— То есть и у нас «Атаки Истребительного Командования» не переживут первой встречи с врагом.

— Конечно. Главное — чтобы лётчики пережили. В Норвегии наверняка уже иначе летают.

Об этом нам рассказал чуть позже флайт — сержант МакГрегори, прибывший в авиашколу после лёгкого ранения для преподавания тактики. Естественно, получил вопрос в лоб о том, как ему леталось и почему был сбит в первом же бою.

— Мне достался замечательный самолёт «Дефиант». Слышали о таком? Действительно, замечательная машина… На земле. Я прошёл подготовку на «Харрикейне», «Дефиант» на него похож даже внешне. Взлетели. Привык к самостоятельным полётам на разведку, в кабине — один, вокруг никого, даже птиц. Наедине с Господом. Вдруг мне ладонью по плечу — хлоп! И голос: «Босс, пива хочешь?» Честно, чуть не обо… в смысле, чуть не испачкал самолёт. Оказывается, мой стрелок побоялся, что внутренние разговоры попадут в эфир, отключился от бортовой сети, прополз ко мне через фюзеляж и сунул бутылку холодного пива! В общем, выпил я пива, хоть это не положено, стало замечательно хорошо воевать. Тут — гунны. А в «Дефианте» все четыре пулемёта смонтированы в турели у стрелка, у меня даже рогатки нет. В «Хари» привык бить по конусу — прицел навёл и жми на спуск. А тут…

МакГрегори даже чуть зажмурился от воспоминаний.

— Не гарантирую точность, но мой разговор со стрелком вышел примерно такой. «Дон! Разворачивай грёбаные пулемёты вперёд!» Я попытался втиснуться между «Мессершмиттом» и его ведомым, надеясь, что ведомого прижмёт «Харрикейн». Времени на прицеливание и огонь — не больше пары секунд. «Да, сэр. Поворачиваю. Не вижу „Месса“, сэр!» Естественно. Он уже свалил. Снова кручусь. «Стреляй! — Да, сэр! Но куда, сэр?» Опускаю нос, чтобы задница «Мессершмитта» показалась, наконец, моему стрелку. Тот даёт очередь мимо, гунн отворачивает, я ожесточённо ору: «Стреляй же, Дон!» И слышу в ответ: «Не могу, сэр. Нас уже сбили». Кабину заволокло дымом, мы выпрыгнули с парашютами, я сломал ногу. Зато отработали точно по инструкции, в соответствии с «Атакой Истребительного Командования».

Курсанты выслушали эту историю молча, не купившись на игривый тон шотландца, через сутки сгинувшего из авиашколы. Его рассказы о реальной, а не бумажной войне вошли в противоречие с наставлениями сэра Дауна.

Кое — кому повезло больше. Не знаю, из моего личного обаяния или умения летать, шлифующегося с Испании, мне присвоили офицерское звание. Остальным — пайлот — саджента. Быть может, семнадцатая канцелярия постаралась. Вот так люди, не знающие о реалиях преисподней, начинают верить в Бога, получив неожиданное везение. Я за девятнадцать веков не научился отличать, где сам чего‑то достиг, а где поймал дарованный свыше бонус.

Глава шестнадцатая. Тангмер

С новыми крылышками на груди — знаком лётного состава ВВС, тоненькой полоской па́йлот о́фиса на рукаве, то бишь младшего офицера, я отправляюсь на авиабазу Тангмер. Откровенно говоря, еду в Сассекс без малейшей радости. Германская армия вторглась во Францию, основные бои — там. А указанная в предписании одиннадцатая авиагруппа находится на прикрытии Лондона и южного побережья.