Стрелы полетели гуще, осыпая укрепления, как дождь. Копьеносцы пригнулись для защиты, в то время как отряды мечников, которые входили в боевой резерв и должны были блокировать секции стен, если бы на них забрались враги, подняли щиты над головами и укрывались под ними. Слишком медлительные легионеры падали, пробитые сквозь лица и плечи почти вертикально падающими стрелами, другие, с пронзенными руками или ногами, ползли в укрытия, оставляя за собой кровавые следы на камне. Но это были исключения — стены были построены именно против таких атак, и большинство легионеров на посту были хорошо защищены.

— Они думают, что могут нас так победить? — спросил начальник когорты, прижавшийся спиной к стене рядом с Колкисом.

— Нет, солдат, не думают. Это не нападение. Это сигнал.

Колкис посмотрел назад, через стену, и увидел, что лес как будто пополз вперед. Он понял, что на самом деле эта приближающаяся темная масса была огромной ордой воинов, выбравшихся из-под прикрытия деревьев и помчавшихся к стенам. Им придется сперва преодолеть окопы и баррикады, потом они вбегут под обстрел лучников на стенах — но их было так много…

Некоторые из них могут добраться до стен, и их будет еще достаточно много, чтобы получилась достойная битва. Темная дрожь восторга — жажда крови, как понял Колкис — загорелась внутри центуриона, и он взмолился Принцу Слаанешу, чтобы у нее появился шанс захлестнуть его с ног до головы.

— Пусть лучники пристреливаются! — окликнул он трубившего в рог. — Расставьте часовых, я хочу, чтобы они уничтожили любых лазутчиков, прежде чем они доберутся до нас. Опустошите казармы, расставьте людей у люков для контратаки. Пошлите сигнальные ракеты и возблагодарите Слаанеша за этот бой!

По всей стене зажглись сигналы, многоцветные огни ракетниц превратили утреннее небо в буйство цвета. Смешиваясь в единый гул, трубные звуки призвали толпы воинов из казарм сразу за стеной. Некоторые направились по витиеватым лестницам на вершины стен, другие — в подземные сборные пункты, откуда можно было контратаковать через люки, скрытые в лабиринте защитных траншей. Вниз посыпались стрелы — команды лучников проверяли, насколько далеко могут стрелять, и намечали линию, за которой любые нападающие попали бы под град стрел, сдобренных ядами и галлюциногенами.

Группы бойцов, которые должны были сражаться с захватчиками, если бы те прорвали ряды копейщиков, собрались вокруг своих предводителей-мутантов и распевали гимны восхваления и ненависти. Колдуны, сморщенные и истощенные десятилетиями службы темным искусствам Слаанеша, спешили вверх по извилистым лестницам в окружении элитных телохранителей, чтобы открыть комнаты, скрытые в богато украшенных башнях, и подготовить их на случай, если придется вызвать слуг самого Бога Похоти. А трупные бригады, состоящие из деградировавших существ, которых едва ли можно было назвать людьми, собирались позади укреплений, готовые подбирать тела погибших защитников и уволочь их в те норы, где они обитали, когда не было битв.

И над стеной поднялся новый звук, что становился все громче и громче, покуда не подавил собой и блеянье труб, и гомон прибывающих солдат. Это был низкий свирепый рык, и по мере нарастания он становился все четче, пока не стало ясно, что это — боевой клич сотен тысяч воинов, которые все, как один, мчались из леса к стенам. Они были словно кипящая темная масса, в которой сверкали серебряные искры — отблески утреннего солнца на оружии, оскаленных зубах и диких глазах.

Наводчики разглядели много различных видов оружия и одеяний, кожу десятков цветов, наездников на белых пустынных конях или быстрых ящерообразных хищниках, громадных мутантов и быстрых как молнии жителей пещер, землистокожих океанских налетчиков и коренастых варваров. Теперь не осталось сомнения — горы Канис объединились, и единственной силой, которая могла свести эти народы вместе, была перспектива войны против врага, которого ненавидели все.