Я вздернула брови.

— Серьезно? Тебе неясно, почему для меня «демон» означает чудовище?

— Когда ты считала себя просто ведьмой, разве ты применяла к себе слово «чудовище»?

— Нет, конечно.

— А между тем, ведьмы, феи, оборотни, демоны… У нас общее происхождение.

— Как это?

Папа сорвал травинку и принялся рассеянно рвать ее на мелкие кусочки.

— Все мы вначале были ангелами.

— Я знаю, что обычные экстраординарии происходят от ангелов. Тех, что во время войны между Богом и Люцифером не приняли ни ту, ни другую сторону.

Он посмотрел мне в глаза.

— А демоны — это ангелы, которые выбрали сторону. Как выяснилось, не ту, которую следовало.

— И что? Если они — бывшие ангелы, это еще не значит, что они… то есть, мы… хорошие.

— Так-то оно так, и все же назвать нас чудовищами — это упрощение. Например, тебя не слишком беспокоило открытие, что ты темная ведьма, а ведь их способности удивительно схожи с нашими. В каком-то смысле демон — это нечто вроде очень могущественной темной ведьмы.

— Или Хогарота Отвратного, — пробурчала я себе под нос.

— Что-что?

— Ну, просто… Когда Вирджиния призвала демона и он вселился в Алису — куда девалась она сама? Значит ли это, что ее душа совсем исчезла, остался только монстр в ее облике?

Папа растерянно засмеялся.

— Господи боже, нет! Неужели ты все это время так думала?

Я скрестила руки на груди.

— А что мне было думать? Никто особенно не торопился отвечать на мои животрепещущие вопросы по поводу демонов.

Папа перестал смеяться. Вид у него был самую чуточку смущенный.

— Ты права. Прости. Нет, призванный демон — это… По сути, это всего лишь некая темная… сила. Когда ангела изгоняют в преисподнюю, он лишается всего, кроме своей мощи. У него нет имени, нет личности, нет даже тела. Остается только чистая, неразбавленная магия.

— Ничего себе…

— Строго говоря, «вселился» — не совсем подходящее слово. Две сущности как бы смешиваются, сплавляются воедино. Демон изменяет все в человеке, вплоть до ДНК. Поэтому демоническая сущность передается по наследству. Поэтому даже очень тяжелое ранение не может нас убить. Наша сила исцелит любые раны. — Он кивнул на мою ладонь со шрамами. — Разумеется, кроме тех, что нанесены демоническим стеклом. И тем не менее личность остается прежней — той, что была до ритуала.

— Только теперь в наших жилах в буквальном смысле слова течет самая темная и самая могущественная магия в мире, — уточнила я.

— Именно.

Папа гордо улыбнулся, и я вдруг вспомнила, как Алиса воскликнула: «У тебя получилось!» — за мгновение до того, как я отрезала ей голову.

Внезапно сдавило горло, стало трудно дышать.

— Если Алиса была, по сути, прежней Алисой, почему она отрастила когти и стала пить кровь?

Папа пожал плечами и поднял вверх правую руку. Вместо ухоженных ногтей вдруг выдвинулись длинные серебристые когти и тут же исчезли.

— При желании любая ведьма или колдун могут проделать то же самое. Попробуй.

Я уставилась на свои обкусанные ногти с остатками клубничного лака — Дженна пыталась сделать мне маникюр.

— Нет, спасибо.

— Что касается… другого твоего вопроса, магия крови — это очень древняя и очень действенная практика.