Димыч потер руки:

— Вот и славненько! Кстати, машинку эту у складов Николая Кумовкина частенько видят. Приметливая машинка.

— У склада Кумовкина? — настороженно переспросил капитан. — Тогда придется в главк доложить — там по этому Кумовкину целая группа… из Питера даже один приехал — старший опер… Ганзев… Ганжев… Фамилия такая нерусская.

— Может, Ганзеев? — радостно выпалил Михаил.

— О, точно, Ганзеев! А вы… ты его что, знаешь?

— А то! Что, прямо сейчас с ним и свяжетесь?

— Ну да… доложим по рации — враз прилетит. Хотя… он мобильник давал — здесь берет, кажется.

Капитан вытащил из кармана «нокию»:

— Алло… Василия? Это Мешков, из ГАИ… да-да, тот самый капитан… тут у нас такое дело…

Парни-побегушники толком ни во что не врубались, но уже над чем-то хихикали, Маша же радостно обнимала слегка смущенного Димыча.

Ратников подошел к разговаривающему по телефону гаишнику:

— А мне можно пару слов?

— Хм… давай… Василий, тут с тобой один товарищ поговорить хочет… говорит, что знакомый… даю…

Михаил улыбнулся и, приложив трубку к уху, негромко сказал:

— Ну, здорово, Веселый Ганс. Быстро же ты явился!

Оранжевое вечернее солнце скрывалось за деревьями, и Тема смотрел на него с неожиданной тоскою. Почему-то вспомнились родители… вообще, он их часто вспоминал… но уже давно не плакал — понимал — плачь не плачь, а ничего уже назад не воротишь. Что ж, нужно было жить… А здесь, кажется, было неплохо — ребята вроде бы перестали привязываться, привыкли, да еще с Машей из магазина здорово было поговорить, да с мужем ее, дядей Мишей… ну, еще Светка была… Которой подарил склеенный таки браслетик… и еще кое-что рассказал, так, самую малость — он же не болтун, а Маша просила не очень-то распространяться.

Да! Кстати! Надо кое-что рассказать директору! О красной… бело-красной машине, что увезла старших парней… Игоря… и Рому, кажется… Да, только вот когда он появится — директор? Говорят, уехал в район. Ну, к ночи, наверное… Или — позвонить? Сообщить… В милицию!

— Ты что такой задумчивый, Темочка?

Алия. Медсестра здешняя. Не очень-то она Артему нравилась, какая-то была… ненастоящая, что ли… Словно большая накрашенная кукла. Красивая кукла. И голос ее казался притворным, и — особенно — глаза… Холодные, пустые, страшные!

Брр… И ведь ничего плохого она никому не сделала. А все же — вот не нравилась, и все тут. Тема и сам бы не смог объяснить — почему.

— Алия, а вы не знаете, Иван Андреевич скоро приедет?

— Ой… не знаю. В этот раз к утру, наверное. А что такое?

— Да так… А кабинет его заперт, где телефон? Знаете, кое-что сообщить срочно надо… в милицию!

— В милицию?!

— Ну, про ребят наших! Игорь и этот… Рома… Их в машину затаскивали, я видел! Сначала одного, потом другого… грубо так…

— В машину? — нервно переспросила медсестра. — А что за машина?

— Не знаю, как называется. Старинная такая, красная с белым.

— Затаскивали… скажешь тоже! Ну, сам подумай, кому они нужны-то?

— Не знаю… — мальчик задумчиво покачал головой.