|
– Суть дела сводилась к попытке демона Охренэнного оспорить власть над Ксанфом у демона Иксанаэнного. Демоны бессмертны, бесплотны, неуязвимы и все такое; драться им бесполезно, и они решили провести состязание на свой манер, в виде азартной игры. Каждый делает ставку на своего игрока, чей заберет приз, того и победа. Но Охренэнный использовал весьма коварную уловку: он устроил так, чтобы у его собственного игрока по возвращении в игру появился ложный спутник, а потом так, чтобы игроки спутниками обменялись. Таким манером он хотел обеспечить проигрыш игрока Иксанаэнного, даже если его собственный не сможет получить приз. Пусть он и не одержал бы победы, но, избежав поражения, мог возобновить борьбу. А когда его замысел пошел прахом из‑за настойчивости и воли его же игрока, демон принудил действовать меня.
Ким услышанное ошеломило настолько, что она не могла вымолвить ни слова. А вот Даг смог. – А что бы случилось, добудь я приз и обеспечь победу этому… хрен его запомнит. – Твоя победа означало бы ужасное: исчезновение всей магии Ксанфа и превращение его в такой же унылый край, как и Обыкновения. И я, зная это, вынуждена была делать все, чтобы не дать Ким выиграть! Вы не представляете, как мне стыдно. – Кошмар какой… – пролепетала Ким, к которой вернулся‑таки дар речи. – Ксанф без магии!… – Надо же, – покачал головой Даг. – Выходит, я все устроил в лучшем виде, хотя понятия не имел ни о каких демонских интригах и просто хотел играть по‑честному. Ну что ж, Ким, сейчас нам, наверное, пора возвращаться. А когда ты попадешь сюда снова, то, как я понимаю, с твоим талантом будешь считаться полноправной волшебницей. – Да, – подтвердила Дженни, – игра заканчивается. Нам, спутникам, пора возвращаться к своим обычным делам. – Но что будет с Грезой? – воскликнула Ким, обнимая собаку. – Я не могу взять да и бросить ее здесь. – Так бери с собой, – сказала Дженни. – Как же я заберу ее в Обыкновению? – Обыкновенно. Она же обыкновенская собака. Ким обрадовалась, но тут же опечалилась снова. – Точно, обыкновенская. Старая обыкновенская собака, и в Обыкновении она больше года не протянет. В Ксанфе магия может продлить ей жизнь. Мне не хочется с ней расставаться, но не могу же я обречь животное на смерть из‑за собственного эгоизма. – Сбереги второй пузырек, – посоветовала Дженни, – а когда не сможешь больше держать ее в Обыкновении, отошли в Ксанф, к кому‑нибудь из тех, кто ей по душе. К Анафе Ма, например, или к Вире. Что‑то стукнуло о костяной пол. Ким опустила глаза и увидела тяжелый камень, свалившийся с ее души. – Надеюсь, ты не таишь на меня зла, – сказала Нада Дагу. – Мне больше нравилось быть твоей верной спутницей, как в прошлый раз. Если примешь мои извинения… – Ну разве что в той манере, какая принята в тыкве… – усмехнулся он. – Так ведь мы как раз в тыкве и находимся, – отозвалась она и припала к его губам. Ким, которую это зрелище ничуть не обрадовало, поспешила отвернуться и заняться собственными делами. Открыв склянку и достав колечко, она стала выдувать через него пузырь и выдувала до тех пор, пока он не смог вместить и ее, и собаку. Потом они вошли внутрь. – Домой! – скомандовала девушка, и пузырь поднялся в воздух. Он пролетел прямо сквозь костяную стену, и Ким, оглянувшись, успела лишь заметить махавшую ей вслед рукой Дженни. Затем замок пропал из виду, и в следующий миг она увидела со стороны комнату в замке Доброго Волшебника, где она сама, Греза и Нада лежали уставясь в тыквенные глазки. Пузырь завис сверху, тела девушки и собаки втянулись в него, и он продолжил движение, оставив внизу одну лишь Наду. |
