Изменить размер шрифта - +


С этого момента бывший сотрудник архива утратил всяческую способность мыслить связно. Его о чем-то спрашивали, он отвечал, потом адвокат и

обвинитель некоторое время пикировались, пока судья не грохнул молотком так, что гул прокатился по залу.

Изучение материалов – полицейского рапорта и медицинского заключения – сменилось опросом свидетелей. На неудобном даже на вид стуле чуть в

стороне от судейского помоста один за другим появлялись собутыльники Вильяма по "Красному миру".

Все они, как один, краснели и путались в речах, пугливо отводили глаза, натыкаясь взглядом на Вильяма. Затем пошли какие-то незнакомцы, эти

говорили более уверенно.

Мак-Нил старался вовсю. Он задавал каверзные вопросы, пытался сбить особо рьяных свидетелей с толку, то и дело апеллировал к каким-то

законам и актам еще времен короля Ричарда Львиное Сердце.

Судья наблюдал за происходящим с олимпийским спокойствием.

А потом все закончилось. Вильям обнаружил, что стоит мокрый, как искупавшаяся мышь, что все молчат, а судья, величественный и грозный,

поднялся с места.

– Сегодня, двадцать девятого мая две тысячи девяносто восьмого года, – начал он, прокашлявшись.

Перечисление статей каких-то там кодексов и законов увенчалось тяжелым, как одна из плит Стоунхенджа, словом "ВИНОВЕН". Вильям пошатнулся,

ноги стали как ватные.

– Виновен в преднамеренном нанесении тяжких телесных повреждений, повлекших за собой увечье, – повторил судья, буравя подсудимого

взглядом, – и приговаривается к десяти годам каторги на рудниках Соргирана.

Элайджа Мак-Нил вздохнул и сгорбился. Десять лет на приисках ледяной планеты, вращающейся вокруг чахлой, но активно излучающей звезды

означали смертный приговор.

Молоток ударил, точно вбивая в гроб последний гвоздь.

– Приговор окончательный и обжалованию не подлежит, – закончил судья и тут в его речи появилась едва заметная пауза, – но… Но, как вам,

скорее всего, неизвестно, три дня назад Федеральное Министерство Юстиции ввело в действие "Закон об экстренной амнистии"…

Вильям поднял голову, адвокат встрепенулся.

Из судейской речи стало ясно, что под амнистию попадают осужденные, давшие согласие на вступление в Звездный Легион. А этот самый легион

спешно формируется для защиты одной из дальних колоний, подвергшейся атаке чужих.

После такой новости лицо удивленно вытянулось не только у Вильяма, но и у Мак-Нила, и даже у обвинителя. Первый контакт людей с чужими

состоялся двадцать лет назад и с тех пор все ограничивалось обменом посольствами и небольшой торговлей. Ходили слухи о столкновениях в

дальнем космосе, но о том, что дело настолько серьезно, не знал никто.

– Итак, – проговорил судья, – выбирайте, господин Снарк. Десять лет на копях Соргирана или тот же срок в армии.

Вильям нервно облизал губы. Сдохнуть от лучевой болезни и истощения, работая по двадцать часов в сутки или быть разорванным на куски

шальной пулей – из таких вариантов он выбирать не хотел.

– Выбирайте амнистию, – шепнул на ухо адвокат, – на войне шансов выжить больше, чем на Соргиране. Никто не протянул в тамошних рудниках

больше трех лет. Я знаю, я видел статистику.

– Ну… эх, – проговорил Вильям, – как бы… клянусь четверкой. Ваша честь, я согласен на ваше предложение.
Быстрый переход