|
– Это мое личное мнение… – Естественно. – Я бы порекомендовал план Б. Пожилой хмырь сделал такое лицо, как будто Покровский пытался ему всучить мешок гнилой картошки. – Под мою личную ответственность, – поспешно добавил Покровский. – Само собой, – сказал хмырь, так и не стерев недовольно-брезгливое выражение с лица. – И кто же возглавит реализацию проекта? – Я хотел бы лично… – А как насчет капитана Сахновича? Кажется, он уже работал по этому делу? Может быть, его стоит поставить во главе операции? Настя почувствовала, что сильно-сильно ненавидит пожилого хмыря вместе с его кустистыми бровями, желтыми кривыми зубами и кислым выражением лица. – Капитан Сахнович сейчас проходит курс лечения, – напомнил Покровский. – Он закончил его сегодня утром, – уточнил добрый доктор, и Настя решила, что болтливых врачей широкого профиля она ненавидит столь же сильно. – То есть он вполне может приступить к этой операции, – сделал вывод хмырь. – Я хотел бы лично возглавить операцию, – сказал Покровский и снова покраснел. – Мне кажется, у меня это получится лучше. Хмырь уставился на Покровского, как будто это была внезапно заговорившая статуя. Потом он перевел взгляд на Настю, и на этот раз взгляд его не прошел насквозь, а обследовал Настю с ног до головы, задержавшись на каждой складке одежды, на каждом изгибе ее тела. Хмырь резко встал из-за стола и бросил Покровскому, словно собаке кость: – Я очень надеюсь, что в основе вашей просьбы, майор, нет личных мотивов. Честь имею кланяться. Покровский неуверенно улыбнулся Насте – уже после того, как хмырь вышел из комнаты. Настя не знала, что выражает эта улыбка – то ли это застенчивое соболезнование, то ли осторожную радость. Все зависело от того, что такое план Б. 6 – Вот, собственно, и все, – сказал добрый доктор. – Когда действие наркоза закончится, то будет немножко побаливать, но это ненадолго. Теперь медленно вставайте с кушетки. Так, посидите, подышите ровно и глубоко. Не тошнит? Хорошо. Постарайтесь сегодня не делать резких движений. А лучше всего, если вы до конца дня полежите на диванчике, поспите… Все, вставайте и одевайтесь. Настя застегивала бюстгальтер и знала, что в этот момент доктор разглядывает ее со спины. – Настя, – вкрадчиво сказал добрый доктор. – Знаете, у вас замечательное тело. – Спасибо. – Она быстро надела майку и спортивные штаны. – Спасибо… И до свидания. – Настя, послушайте меня. – Доктор встал со своего кресла и подошел к Насте, разглядывая ее, как ребенок рождественскую елку. – Когда закончится эта ваша операция, заходите ко мне… – Зачем? – Ну-у… – уклончиво протянул доктор. – Мы с вами сможем сделать много замечательных вещей. – По-моему, мы с вами уже сделали все вещи, которые только могли, – ответила Настя, вежливо отстраняясь. Добрый доктор был универсальным специалистом, он сам провел полное медицинское обследование Насти и мог бы заявить, что знает ее как облупленную. Но углублять это знакомство у Насти не было ни малейшего желания. – Старый больной извращенец, – сказала по этому поводу Лиза. – Он тебе тоже такое говорил? – Он всем это говорит. |
