|
– Ты убила трех человек. Ты нанесла большой ущерб нашей стране, нашей организации. Но мы согласны простить тебя, если ты возместишь ущерб. – Как я могу возместить ущерб? Воскрешать людей я не умею… – Ты должна выполнить задание, эффект от которого компенсирует ущерб от твоих преступлений. Понятно? – Понятно. Хотя никаких преступлений я не совершала… – Настя, не начинай эту сказку про белого бычка. Ты будешь говорить «нет», я буду говорить «да», и это будет длиться бесконечно, но при этом в клетке сидишь ты, а ключ от клетки у меня. Хочешь, чтобы он оказался у тебя, – выполни мое поручение. – Допустим, я выполняю это поручение. Что потом – я могу идти на все четыре стороны? – Не совсем так. – Я так и знала, что тут есть какая-то подстава… – Дослушай до конца. Мы тебя отпустим. Но останутся те люди, которые уже однажды заставили тебя совершить преступление. Они могут снова тебя найти, и ты снова попадешь в неприятности. Поэтому мы тебя отпустим, но у тебя будет новое имя и тебе придется переехать в другой город, чтобы тебя никто не нашел. Документами мы обеспечим. Это называется программа защиты свидетелей. – Ну, это не самое худшее из того, что могло случиться. Ведь вы бы могли меня просто использовать, а потом выкинуть, как отработанный материал. Растворить мое прекрасное тело в серной кислоте… Или как вы там это делаете? – Настя, ты говоришь ерунду. – Почему же? У меня был один знакомый, капитан Сахнович… Ладно, замолчала, замолчала. И в чем же мое суперзадание, которое искупит жизни троих человек? Которых я не убивала… – Это очень просто. В определенный день и час ты входишь в ресторан, садишься за столик, заказываешь чашку кофе. – И что дальше? – Садишься за столик, заказываешь чашку кофе. – Это я уже слышала. Что дальше? – А дальше ты увидишь. Кое-что произойдет. И когда это произойдет, ты должна будешь забыть о плане Б, об убийствах, обо мне, о капитане Сахновиче… Забыть об этом и вести себя совершенно свободно, раскованно. Ты должна подчиниться событиям, дать им нести тебя… – Это какой-то бред. – Наверное, я плохо объясняю, но, когда это случится, ты поймешь, что я имею в виду. – То есть я захожу в ресторан, пью кофе, потом что-то случается, и я свободна. Так? – Примерно. – Это ваше «событие», оно надолго? Сколько часов это будет длиться? – Этого не знает никто. – Как так? Что вы за спецслужба, если ничего не знаете? – В этом-то и сложность задания. И еще одно… С того момента, как ты войдешь в ресторан, ты будешь действовать одна. Никто из наших не будет тебя пасти. Но нам нужны гарантии, что ты никуда не сбежишь. – Я могу дать честное слово. – У нас есть идея получше. По мере того как Покровский объяснял ей «идею», рот Насти все шире открывался от изумления. – Извини, но другого выхода не было, – сказал Покровский. – Да как вы?!. Да кто вам?!. Сволочи, – тихо сказала Настя, и слеза скатилась по ее щеке. – Какие же вы сволочи. – Извини, – повторил Покровский и отвернулся, чтобы не видеть ее слез. Настя взяла салфетку и вытерла щеку, потом промокнула уголки глаз. Она держала в руке мокрую салфетку и думала о том, что плачет впервые за долгое время. |
