|
Лиза задрожала от набирающего силу нового приступа смеха. 2 И тогда уже пришел черед Насти улыбаться, хотя с учетом всех сопутствующих обстоятельств специалист назвал бы эту улыбку «механической» или «немотивированной». Она улыбнулась гардеробщику, положила номерок в сумочку и пошла на тонкий звук виолончели, доносившийся из обеденного зала. Как рассказал ей Покровский, в этом ресторане по вечерам играл струнный квартет. Уже одно это заслуживало улыбки. Настя входила в зал, а какая-то пара выходила. Молодая женщина шла впереди, пожилой мужчина сзади. Женщина смеялась, мужчина что-то искал во внутреннем кармане пиджака. Их лица были скрыты полумраком. Поравнявшись с Настей, женщина вдруг застыла, радостно вскрикнула и приобняла Настю за талию. – Ну надо же, какой сю-юрприз! – сладко пропела она. – Помните, мы с вами познакомились на выставке якутских алмазов! Вы еще тогда прикупили такой дивный браслет… Ну вот и еще один повод для улыбки. – Нет, на выставке якутских алмазов была не я, – рассмеялась Настя. – Я была на выставке старинных испанских монет, но там не было вас. – Разве меня там не было? – Женщина удивленно повернулась к спутнику. – А разве была такая выставка? – пробасил мужчина. «А с какой стати я вдруг ляпнула про какие-то испанские монеты?» – подумала Настя. Она пошла дальше, к столику, где официант уже предупредительно отодвинул кресло. Мужчина и женщина между тем шли к гардеробу. – Сделал? – тихо спросила женщина. – Сделал, – сказал мужчина. Когда они вышли на свет, он поднес к лицу правую руку и некоторое время рассматривал ее, будто видел в первый раз. – Надолго хватит? – поинтересовалась женщина, в голосе которой уже не было ни капли сладости. – Вроде бы хорошо легло, – сделал вывод мужчина. – Часа на два должно хватить. – А больше и не надо, – сказала женщина. – Дальше уже само собой пойдет… Что с тобой? – Рука… – Мужчина тряс правой рукой, как будто обжег ее. – И так каждый раз… – Сейчас выйдем, и я все сделаю. – Да уж, будь добра… Все-таки, – сказал пожилой мужчина, проводя ребром левой руки по правой ладони, словно счищая невидимую грязь, – лучше бы это были двигатели внутреннего сгорания. С ними проще. Гардеробщик выдал им одежду и повернулся к только что вошедшим мужчинам. Это были, во-первых, постоянные клиенты, а во-вторых, состоятельные клиенты, а потому к ним стоило проявить максимальное радушие. – Здравствуйте, Михаил Давидович! – расплылся гардеробщик. – Приятно вам провести вечер… Михаил Давидович холодно кивает, поправляет галстук, всматривается в свое отражение в зеркале. Он видит в зеркале подтянутого мужчину сорока шести лет, лысеющего брюнета, который знает цену себе, своим друзьям и своим врагам. Он видит в зеркале человека, который уверен в своем прошлом, настоящем и будущем. И он не видит там человека, судьба которого кардинально изменится три минуты спустя, как только он войдет в обеденный зал и увидит одиноко сидящую за столиком девушку. И тем более он не видит там человека, который погубит дело своего отца, своего деда и своего прадеда и тем самым станет причиной гибели многих и многих… Между тем он и есть этот самый человек. |
