|
– Какое сегодня число? – спросила она, чувствуя, как исполняемая струнным квартетом мелодия делает ее невесомой и не подчиняющейся любым законам – природы, общества… – Шестое декабря, – сказал Гарджели. – Извините, – он вытер пот со лба. – Извините, я волнуюсь… Один из компаньонов подошел к Гарджели, склонился к его уху: – Миша, все в порядке? – В порядке? А ты не видишь? – Что я должен видеть? О господи… Миша, слушай, это действительно потрясающе, но, может быть, ты… Не слыша этих слов, Гарджели снимает очки и обращается к Насте: – Девушка, вы, наверное, примете меня за сумасшедшего… – Для этого вам придется сильно постараться. – Я хочу, чтобы вы были со мной. Ошарашенный компаньон поспешно отходит в сторону, но искоса посматривает на Настю и покачивает головой, повторяя про себя: «Потрясающе, потрясающе…» Гарджели ждет ответа. Мелодия струнного квартета окончательно опутывает Настю, и она хочет лишь одного – пусть все будет как будет. Виолончель и альт пообещали Насте, что ничего плохого с ней случиться не может. Скрипки благословляют ее ответ. – Если вы так хотите, – медленно говорит она, – пусть так и будет. Гарджели неуверенно улыбается. Он не верит в чудеса. Он всего лишь хотел попытаться. – Просто меня учили, что с сумасшедшими лучше не спорить, – добавляет Настя, и эмоциональное напряжение во взгляде Гарджели пропадает. Теперь он окончательно понимает, что перед ним не призрак умершей жены, а живой человек. – Я хочу, чтобы вы были со мной, – повторяет он. – Я хочу познакомить вас со своими друзьями. Я хочу пригласить вас к себе домой. В это время на заднем сиденье майор Покровский торжествующе говорит Лизе: – Ну вот и все. А ты не верила… Я ничего не знала о Михаиле Гарджели тогда. Я почти ничего не знаю о нем сейчас. Был ли он хорошим человеком? Возможно. По крайней мере, со мной он был хорошим человеком. Каким он был с другими – не знаю. Любила ли я его? Не знаю. Вряд ли мне тогда были под силу такие чувства, но я была ему благодарна – потому что до той встречи в ресторане я была похожа на лунатика, который шагает по карнизу небоскреба, не осознавая, где он и куда направл яется. Гарджели был тем человеком, который осторожно взял меня за руку и помог сойти с карниза внутрь здания. Любил ли он меня? Определенно нет, потому что меня настоящую он так и не узнал, а следовательно, не мог меня полюбить или возненавидеть. Он любил тот призра к, который увидел во мне, он изо всех сил пытался оживить его… Если уж взрослый и многоопытный человек попадается в такую ловушку – чего стыдиться мне? Я просто плыла по течению и надеялась, что рано или поздно меня вынесет к берегу, я встану на твердую почву и пойму – вот земля, вот небо, вот деревья, а вот я… Поначалу мне казалось, что вот уже скоро, вот уже скоро, но затем течение делало поворот, и вместо неба я снова видела бетонный потолок то ннеля, вокруг становилось темно… И я опять закрывала глаза. 4 На заднем сиденье майор Покровский торжествующе говорит Лизе: – Ну вот и все. А ты не верила… Машина стоит в квартале от ресторана «Хитроумный Одиссей». |
