|
С одной стороны, тот не повышал голоса, не выдвигал никаких требований, принимая все, что требовал Рахман. С другой — поражало его поведение: ни тени страха в глазах, ни попытки заискивать. Рахман ожидал другого. Прикидывая в уме операцию, он готовился встретить человека, который будет постоянно прижимать его ультиматумами, и поэтому заранее обдумал, как держаться, что отвечать. Теперь вся продуманная схема не срабатывала, а перестраиваться на ходу Рахман не умел. Единственное, что его успокаивало, — заложники у него под надзором, и любая попытка не выполнить требования обернется кровью.
— Иди, — Рахман махнул рукой, обозначая путь к выходу. — Девочки, пошли, — Мацепуро поманил пальцем девчушек, одна из которых судорожно прижимала к груди куклу. — Э-э! — подал возмущенный голос лупоглазый Язид. — Куда?! — Шахабов, ты сиди! — Мацепуро повысил голос. — Твое дело телячье. — Постой, девочек я не пущу! — Рахман всем своим видом выражал непреклонность. — Моим людям это не нравится. — Кто здесь командир, ты или они? — Мацепуро вернулся в глубь салона. — Если они, мне всех вас жаль. Без командира даже сто человек с оружием — не отряд. Пропадете. Бойцы воюют, командир думает. Здесь думать обязан ты. Не хочешь сам думать, давай я помогу. — Забирай! — Что-то в рассуждениях Мацепуро задело Рахмана. — Забирай две девочки и мальчик. Иди! Возле машин спецназа Мацепуро встретил Глущак. Посмотрел на командира, на детей, которых тот привел с собой. — Все в порядке? Глущак видел: командир жив, невредим, но он прекрасно знал: во время таких переговоров надломы образуются не снаружи — внутри. Поэтому хотелось услышать, как себя чувствует полковник. Мацепуро улыбнулся. — Все путем. Давай мне вертолетчика. А сам сходи к машине. У меня в кейсе есть Коран. Достань и принеси. Пилот вертолета капитан Чигирик без труда угадал офицера в высоком мужчине, к которому его подвели. Тот не сутулился, держал спину ровно, широко расправлял плечи, ступал, вынося ногу легко, и главное, ставил ступню прямо, словно шел строевым шагом. — Слушаю вас. Чигирик мог бы, не опасаясь промашки, назвать собеседника «полковником», но тот счел необходимым представиться сам. — Полковник Мацепуро. Григорий Александрович. Чигирик по привычке отдал честь — как-никак сам он был при погонах, но Мацепуро удержал его руку. — Не надо, обойдемся без церемоний. Вам уже объяснили задачу? Хреновая она, если честно. Постараемся обойтись без стрельбы. — Это уж как у вас выйдет. — Чигирик не собирался кривить душой. Дело ему не нравилось, и он не скрывал этого. — Обойдемся, если вы поможете. — Как? — Вам передадут две бутылки «пепси». Одну початую, вторую — закрытую пробкой. Поставьте их на видном месте в кабине. Из открытой пейте. В присутствии террористов как можно чаще. Чигирик догадался, в чем дело. — Вы их отравите? Мацепуро посмотрел ему прямо в глаза. — Я похож на отравителя? — Нет. — Чигирик смутился. — Однако как угадаешь? — Не надо угадывать, капитан. Травить я никого не буду. И главное, держитесь с ними спокойно. Погоны снимите. В случае чего — скажете, что старший лейтенант… — Это нужно? — Да. И помните, о вашей безопасности я договорюсь. По обычаям гор. Обязательства они не нарушат. Взяв у Глущака Коран, Мацепуро обнял майора за плечи. |
