Ольга чуть шевельнулась и тихо застонала во сне. Губы её, обычно влажные, были сухими, а лицо, не смотря на сон, показалось мне усталым и измученным. Я достал из бокала с апельсиновым напитком тонкую трубочку и капнул ей на уголок рта капельку прохладной, ароматной и вкусной влаги. Ольга машинально сделала глотательное движение, а затем улыбнулась и открыла глаза, но прежде, чем взять в руки бокал, она села ко мне на колени и обняла меня за шею своими горячими и сухими руками. Говорить с пересохшим от жажды ртом ей было трудно и потому она все же сначала выпила холодного сока, а уже потом обратилась ко мне с вопросом:

– Эд, любимый мой, с тобой все в порядке?

– Да Вирати, я прошел через День Откровения, получил необходимое Знание и стал теперь новым Оорком Элтом и новым Эдвардом Бартоном, но и теперь я люблю тебя так же, как и прежде и мне кажется, что даже еще сильнее. – Ответил я ей – Пойдем родная, тебя ждет самая чудесная ванна, а потом замечательный ужин. Жаль только, что я не смогу предложить тебе шампанского, а золотая рисса Интайра вряд ли теперь придется нам по вкусу. Все-таки мы теперь стали совсем другими.

Если мне не изменяет память, в этой ванной мы провели с Ольгой часов пять или шесть подряд, не меньше. Вода могла в ней становиться то густой, как мед, то, вскипая пузырьками горячего воздуха, превращалась в пенистое шампанское. Можно было менять её цвет от аспидно-черного, до золотого и придавать ей любой запах. Душевая головка давала как сплошной, метровый столб воды, медленно стекающий вниз, так и тугие, щекочущие тело, струи, которые причудливо извиваясь били в тебя со всех сторон. Озоново-ионный душ также давал телу невообразимое наслаждение и создавал ощущение легкости и воздушной мягкости во всем теле. Пока Ольга не перепробовала все возможности этого гигиенического приспособления, она даже и помыслить не могла о еде. И лишь когда мне уже нечем было её удивить, она согласилась одеть легкую, миксовую пижаму и пойти к столу.

После такой ванны мне, казалось бы, уже было невозможно чем-либо удивить её, но когда я стал показывать ей возможности кулинарного блока, она пришла в еще больший восторг, хотя для начала на обед мы заказали себе лишь по два гусиных яйца, сваренных всмятку и по небольшому кусочку оленины, сваренной на пару. Все-таки за десятки тысяч лет, которые прошли со времени последней настройки этого агрегата, гастрономические пристрастия людей значительно изменились.

Правда, когда мы убедились в том, что и мясо, и яйца имеют отменный вкус, я на скорую руку перенастроил кулинарный блок и мы принялись пробовать самые различные блюда, которые предлагало нам это чудо интайрийской техники и после дегустации отправляли в утилизатор лишь каждое четвертое. Особенное удовольствие нам доставили различные сорта фруктового мороженного.

Насытившись, мы, наконец, отправились в постель. Теперь, когда я наконец знал, кто такая для меня Вирати и как прекрасна она в ипостаси Ольги Браво, я хотел с ней близости совсем иначе, чем это было раньше. Не смотря на то, что со мной не произошло ничего ужасного, я боялся, что она возможно не станет такой же как и я сам. Прежде, чем рассказать ей все, я хотел провести с Ольгой Браво еще одну, последнюю ночь, ведь скоро ей предстояло стать настоящей Вирати.

Сама же Ольга, словно предчувствуя это, не задавала мне никаких вопросов и полностью отдавалась любви. В её объятьях я иногда полностью забывался и тогда из меня выходил Оорк, интар пересекший на космическом корабле пространство и переживший время в моем теле.