Основным грузом корабля были две тысячи семьсот двадцать огромных модулей, каждый из которых мог быть в течении месяца развернут в заводы и фабрики, космические рудники, автоматические металлургические и химические комбинаты, научно-исследовательские институты, космические верфи и космодромы. Не смотря на то, что мы работаем на Земле вот уже пятнадцать лет и количество рабочих рук в моем подчинении увеличилось со ста пятидесяти тысяч человек почти до полумиллиарда, до сих пор мы смогли использовать лишь десятую часть груза "Уригленны". Все дело в том, Джейн, что большая часть наших технологий пока что являются секретом для землян. В первую очередь это касается тех заводов и фабрик, которые способны производить оружие, ну, и, разумеется, мы пока что не торопимся развернуть на Земле и в колониях космические верфи, на которых можно будет строить корабли с тахионным приводом, хотя они и обещаны колонистам, но для этого им сначала придется довести число жителей на своих планетах, как минимум, до двух миллиардов человек.

Когда вы посетите любую из земных колоний, Джейн, вас поразит то, как много там рождается детей. В семьях первых колонистов уже насчитывается в среднем по пятнадцать детей и потому женщины там, в основном, домохозяйки, хотя некоторые из них занимаются еще и научными исследованиями. В какой-то мере я очень завидую им, ведь когда я покидал Интайр, у меня на родине остались жена и дочь, и на Фроймил я мечтал попасть потому, что мог бы стать отцом любого количества детей, чего не мог позволить себе на перенаселенном Интайре. Моя жена Юрайе тоже мечтала об этом, но увы, нашим мечтам не суждено было сбыться. Право же, Джейн, когда я посещаю какую-либо из колоний, мне, порой, хочется бросить все к чертовой матери и остаться на любой из них. Но извините, я, кажется, отвлекся.

Итак, загнав всех интари и людей, собравшихся антарктической базе, на Ганимед, отправив Нинель и Элизу в Париж, чтобы они занялась подготовкой регистрацией Института Человека, я сдался Эмилю Борзану и провел двенадцать дней в ванне его дьявольской машины, наполненной густой теплой жидкостью, в которой кишели миллионы этих крохотных докторов, – нанохирургов, управляемых компьютером. Этот громадный агрегат буквально разобрал меня на молекулы и воссоздал заново, сделав мои кости крепче стали, а мышцы сильнее, чем у гигантского глубоководного спрута.

Во всяком случае теперь я могу выжать штангу весом в семьсот пятьдесят килограмм раз двадцать подряд, а ведь это тот вес, который почти в восемь раз больше моего собственного. Стометровку я бегаю быстрее чемпиона мира и запросто побью любой рекорд в легкой атлетике. Про бокс, борьбу и всякий прочий мордобой я даже и не говорю, тут мне могут составить конкуренцию только такие ребята как Серж Ладин или его любимец, капрал Алоха Танеа, который запросто выжимает одной рукой штангу в полторы тонны весом, но мне кажется, что он при этом все-таки жульничает, так как наш весельчак Алоха отличный телекинетик и способен, не прикладывая рук, поднять в воздух даже самый большой авианосец.

Не то чтобы Эмиль поставил перед собой задачу непременно сделать из нас суперменов, но именно такими, по его мнению, и должны быть все люди. Правда, кое-кто отказался наотрез от омоложения и физреконструкции, как, например, Спирос Кодзакис, который считает, что это может убить в нем способность воспринимать Силу и лишит его сенсетивных способностей, но, по-моему, это просто дурацкие предрассудки. Лично во мне Силы нисколько не убыло и даже наоборот, кое в чем я только преуспел.