Но ему все было мало. С каждым днем его больная фантазия находила новую жертву и новый вид получения удовольствий.
Вседозволенность и безнаказанность сделали свое дело. Свидетелей против него не было, а если и появлялись такие глупцы, то их очень скоро не становилось.
В довершение стал работать план по укреплению влияния их группировки на жизнь и функционирование станции. Правда, к нему Росос не имел никакого отношения.
Но этот человек был честолюбив и видел только то, что хотел увидеть. Все победы были только его заслугами, все поражения являлись провинностями кого угодно, но только не его.
И все это только подливало масла в огонь.
Росос Пид стал считать себя крупным криминальным авторитетом.
И вдруг это происшествие, взбудоражившее всю подконтрольную ему немаленькую группировку.
Как следствие, он мечется сейчас по своему кабинету в шикарном и дорогущем особняке, как загнанный зверь, даже не осознавая того, что все то, что последнее время доставляло ему радость и ощущение собственной значимости и величия, сейчас не вызывало ничего, кроме раздражения. Даже больше. Оно рождало у него чувство животного Страха. Именно так, с большой буквы. Страха.
Ему казалось, что так к нему пришла расплата. Хотя никаких объективных фактов указывающих на это не было.
Этот молодой человек боялся подойти к окну, перед глазами у него стояла картина сваленных в кучу тел. Его била мелкая дрожь, когда он вспоминал кадры, пересланные ему одним из агентов, даже не пытаясь воспроизводить их в памяти нейросети.
— Варвары, — вырвалось у него, — кто так мог поступить? Это что же должны быть за люди?
Не мог успокоиться он. Сейчас с него слетел весь лоск, и он больше напоминал противную плешивую облезлую крысу, загнанную матерым котом в маленькую комнату и мечущуюся между ее стенами.
По сути, теперь наружу вылезла его истинная суть.
— Прекращай причитать, — раздался твердый голос из темного угла комнаты.
Оказывается, как стало понятно из этой фразы, в комнате находилось двое.
Юноша гневно посмотрел туда и хотел сказать что-то резкое, но наткнулся на жесткий ответный взгляд, и уже почти слетевшая с языка тирада застряла в горле у Рососа.
Он бы даже в полупьяном наркотическом угаре не осмелился сказать слова поперек этому страшному человеку.
Сал Вас, правая рука его отца, с которым не спорил даже сам лорд. Невысокий, слегка прихрамывающий человек неопределенного возраста и расы. Посмотришь и тут же забудешь. Захочешь увидеть его в толпе, и даже если уткнёшься в него носом, то пропустишь.
Но все это касалось только внешности. А она не спасала его. Любой, кто видел глаза этого человека и ловил на себе его взгляд, непроизвольно понимал, что он обречен.
Росос так до сих пор и не знал, кто управляет делами их семьи — его отец, или сидящий перед ним человек, через которого шел весь незаконный оборот их торговых операций. И который единственный, кроме его отца, имел полный доступ ко всем их счетам.
Никто не видел, что происходило с людьми, которые даже вскользь задевали интересы Сала.
Ведь и самих людей после этого никто и никогда не видел.
От этого человека и его ледяных глаз несло такой смертельной угрозой, древностью и ужасом, что Росос просто замирал в его присутствии, забывая как выполняется то или иное действие, и зачем он вообще хотел того увидеть.
Правда, были и те, на ком присутствие Васа никак не отражалось.
Это Росос заметил на одном из приемов. Аграфы полностью игнорировали как гневные взгляды Сала, так и его присутствия подле себя.
Кроме всего прочего, был еще один человек, на которого Вас не произвел абсолютно никакого впечатления.
Это был один из бойцов младшего звена в их основной структуре, модификант из банды бывшего офицера службы безопасности станции Раса Крыса, занимающейся черной работой для них. |