— Прекрасно, — ответил Чип.

— Неделя хорошо прошла? Хм-м-мм.

Боб молча поизучал его, уперев локти в подлокотники и почесывая нос.

— Ничего такого, о чем тебе хотелось бы мне рассказать?

Чип помолчал, затем отрицательно покачал головой:

— Нет.

— Я слышал, ты вчера провел полдня, выполняя чужую работу.

Чип кивнул.

— Я поднял по ошибке другую коробку, — сказал он.

— Я понял, — сказал Боб и улыбнулся.

Чип вопросительно взглянул на него.

— Шутка, — сказал Боб. — Поднял — понял: звучит одинаково.

— А-а, — протянул Чип и улыбнулся.

Боб подпер подбородок рукой так, что палец лег ему на губы.

— Что произошло в пятницу? — спросил он.

— В пятницу?

— Ты не брал чужой микроскоп?

Чип глядел озадаченно, потом спохватился.

— О да, — сказал он. — Но я им фактически не пользовался. Я только вошел в камеру, но не менял настройку.

Боб сказал:

— Похоже, это была не очень удачная неделя.

— Пожалуй, — согласился Чип.

— Пиис СК говорит, у тебя осечка вышла в субботу ночью.

— Осечка?

— В смысле секса.

Чип покачал головой.

— Никакой осечки, — сказал он. — Просто не было настроения, вот и все.

— Она говорит, ты пытался, но не смог вызвать эрекцию.

— Да, я понимал, что обязан это сделать ради нее, но настроения не было.

Боб молча наблюдал за ним.

— Я был переутомлен, — сказал Чип.

— Кажется, ты вообще в последнее время сильно утомлен. Ты поэтому не был вечером в пятницу в фотоклубе?

— Да, — сказал он. — Решил вернуться домой пораньше.

— А как ты чувствуешь себя сейчас? Усталости нет?

— Нет. Я чувствую себя прекрасно.

Боб посмотрел на него, потом выпрямился на стуле и улыбнулся.

— Все в порядке, брат, — сказал он, — тронь и ступай.

Чип приложил браслет к сканеру телекомпа и встал, чтобы уйти.

— Увидимся на следующей неделе, — сказал Боб.

— Конечно.

— Без опозданий.

Чип, уже было направляясь к выходу, обернулся и сказал:

— Что ты сказал?

— Без опозданий на следующей неделе, — повторил Боб.

— О, да, да! — Чип повернулся и вышел из комнаты.

Чип полагал, что сделал все, как требовалось, но проверить было невозможно, и по мере приближения лечебной накачки делался все беспокойней. Мысль о значительном росте эмоциональности с каждым часом все более волновала его, а Снежинка, Король, Маттиола и остальные представлялись все более привлекательными и достойными восхищения. Ну и что с того, что они курили табак? Они были счастливыми и здоровыми номерами — нет, они были людьми, а не номерами! Они нашли способ спастись от стерильности и стандарта, они не вели себя как механизмы. Ему хотелось снова их увидеть, быть с ними вместе. Ему хотелось обнимать и целовать уникальную своей белизной Снежинку, беседовать с Королем как с равным, по-приятельски выслушивать странные и провоцирующие идеи Маттиолы. «Ваше тело принадлежит вам, а не Уни» — надо же было сказать такое! Если это не полная чепуха, то в этих словах заложен смысл, который может далеко завести — может кардинально изменить его отношение ко всему на свете!

Ночью накануне лечебной процедуры он в течение нескольких часов лежал, не в силах уснуть, потом пришел сон, в котором он карабкался с забинтованными руками на снежную вершину, с наслаждением курил, согласившись с предложением дружелюбно улыбающегося Короля, распахнул балахон на Снежинке, обнаружив на ее белоснежном теле красный крест от горла до низа живота, вел старинный, еще с рулевой баранкой, автомобиль по коридорам Центра бескислородной генетики, и на нем был новый браслет с выгравированной надписью «Чип», и в окне своей комнаты видел хорошенькую голую девушку, поливающую клумбу маттиол.