И точно: посреди комнаты ящик как для церковных пожертвований с надписью: «Мы ждем ваших предложений, поправок и добавлений к Конституции». Надо будет чего-нибудь эдакое им посоветовать. Ба, у Берни была же подходящая бумажка. Ну, и наделал я им шороха: уж как они это предложение обсуждали, почтительно, велеречиво, а потом — ба-бах — и жахнули прямо в текст конституции. Да, хорошо что американцы хотя бы не будут знать, кто им все это подстроил.

Попробовал зайти с другой стороны. Подошел к Вашингтону, который уставился в окно как будто ему там доллар показывают. На что смотрите, спрашиваю. А он: «На будущее нашей нации». Точно, как в психушку попал. Присмотрелся. Это он о той парочке под деревьями что ли? Оказывается, на отражение свое любуется, в президенты готовится. Флаг ему в руки.

Потом оказалось, что Джорджи тоже не дурак похвастаться. Причем все на пролетарское свое происхождение напирает: я, такой сякой, весь из себя, крутой дровосек. Но с узкой специализацией — только по вишням. Вишен десятки акров срубил, а ни на что другое и смотреть не хочу, и не предлагайте. И тут мне показалось, что я, кажется, придумал, как тебе помочь. Согласись, это было достаточно стремно…

ИЗ КНИГИ Б.БЕРНУЛЛИ

…Да, гостиницу-то я толком еще не осмотрел. Вдруг что полезное найдется. Наверху, оказалось, живет мой старый знакомый Эд, хозяин того самого хомяка. Сам-то грызун в клетке сидит, «Wall Street Journal» читает. Я и взял его с собой — вредно с малолетства зрение портить. Не знаю, как хозяин перенесет эту потерю, но ему от хомяка не слишком много толка: только начинает крутить динамо, как потеет, мерзнет и отказывается работать.

Перебросился с Эдом парой слов. Вроде, он и правда вылечился, хотя темперамент еще остался будь здоров! Долго я удивлялся, как это врачам удалось его всего за пять лет в норму привести, пока не понял, они для него подходящее хобби нашли — филателия. Сидит теперь, марки через лупу рассматривает. Говорят, успокаивает. Хотя меня, например, просто в бешенство приводила бы мысль о том, что у кого-то есть марка, которой мне ни за какие коврижки не достать. Ну, да ладно.

А напротив в номере — целый пульт управления. Прямо как в ФБР. И за ним еще одна родственница Фреда — Эдна. Веселенькая такая старушенция, только уж подозрительно много у нее на стенах плакатов с накачанными спортсменами понавешано. Впрочем, ее личная жизнь меня касаться не должна, а вот на экраны посмотреть любо-дорого. Оказалось, что все видеокамеры передают изображение именно сюда. Так что можно, не сходя с места и оставаясь незамеченным, наблюдать за всеми помещениями гостиницы. Разве что, кроме лаборатории.

Чердак оказался пустым и заброшенным. А с крыши открылось любопытное зрелище: совершенно неизвестный мне человек долбит монтировкой машину рядом с мотелем. Что ж он так мучается, бедолага? Надо бы спуститься узнать, вот только лень по лестницам снова скакать. Впрочем, вы еще не успели забыть, господа, что имеете дело с самим Бернардом Бернулли. Немного смекалки, и я вновь оказался перед клоуном Оззи.

Подойдя к несчастному шоферу (?) в вязаной лыжной шапочке, узнаю, что он забыл ключи от машины. Постойте, у меня же были в кармане ключи, которые я подобрал где-то во время своих блужданий. Они оказались весьма кстати, и монтировка стала моей. Что ж, какое-никакое, а все же оружие.

Зайдя в холл, просмотрел свежие газеты. Довольно любопытно сообщения о похищении огромного изумруда и о том, что его обнаружил и вернул… наш старый знакомый Фиолетовое.