…Первая стрела пропела у моего виска, вторая вонзилась в мачту над головой. Лучники на палубе пирата опомнились. Я вдруг с ужасом понял, что представляю собой отличную цель: марс "Дельфина" находился на уровне палубы триеры к тому же я привязан к мачте. Пока спущусь… Бросив бесполезный лук (стрелы кончились!), я лихорадочно стал распутывать узел на веревке, которой сам же себя привязал. Узел поддавался медленно. Еще несколько стрел просвистели мимо, как вдруг черная тень закрыла от меня пиратский корабль.

    – Стоим смирно! Не дергаемся!

    Аким, прыгнув на марс, прикрыл нас большим щитом. Словно подтверждая его правоту, по щиту будто град застучал – пиратские лучники, наконец, приноровились. Аким обнимал меня правой рукой, держа в левой щит; так мы и простояли до тех пор, пока "Дельфин" не отдалился на безопасное расстояние. После чего Аким бросил весь утыканный стрелами щит на палубу и помог мне распустить узел. Только внизу я заметил, что не все стрелы пролетели мимо; одна торчала в левом бедре Аким, пробив его насквозь.

    – Чепуха! – махнул он рукой в ответ на мой взгляд. – Чуть мясо проткнули!

    В доказательство своей правоты, Аким сломал стрелу и выдернул ее из раны. Два ручейка крови тут же поползли по его ноге. Подбежавший матрос ловко забинтовал Акиму ногу. Помощь понадобилась не только моему спасителю: на палубе лежало трое матросов – лучники пиратов по целили и в рулевых. Но, как бы то ни было, мы победили: ночь опускалась на море, и пираты не пытались нас преследовать…

    * * *

    – Ветер не утихает, а гребцы изнемогли, – с горечью сказал Леонид, когда раненых унесли с палубы, и мы спустились вниз. – Нас опять несет к берегу, завтра все повторится. Пираты не спешат – знают, что нам не уйти. Завтра они будут осторожнее… Мы погибнем, а сына твоего, префект, если ему выпадет несчастье попасть к ним в руки живым, прибьют к кресту. Смерти главаря ему не простят…

    – Тогда пойдем к острову! – велел отец. – Сами нападем! Терять нечего!

    – Их втрое больше!

    – Они сойдут на берег – поужинать, переночевать… Мы захватим судно!

    – На триере наверняка есть стража! – не согласился триерарх. – Ночной бой… Если и захватим, то у меня не останется гребцов.

    – Зачем нам судно? – вмешался Аким.

    – Сжечь! – сжал кулаки отец.

    – Чтобы сжечь, не обязательно захватывать.

    – У нас нет метательных орудий! – возразил Леонид.

    – А руки на что? – Аким взял со стола глиняный горшок с солониной и подбросил его в руке. – Ты говорил, триерарх, у тебя их полтрюма?..

    Пиратскую стоянку мы отыскали без усилий – на берегу горели костры. Вражеская трирема стояла в небольшой бухточке, на борту ее тускло светились несколько фонарей. Леонид оказался прав – пираты выставили стражу. "Дельфин" беззвучно вошел в бухту и, невидимый на фоне темного берега, развернулся к пиратам кормой. Ветерок тихонько нес его триреме. На корме либурны стояло пятеро самых сильных гребцов, у ног каждого – корзина из-под хлеба. В каждой – десяток глинных горшков с земляным жиром. До полуночи матросы наполняли их, накрывали куском парусины и тщательно завязывали под горлышком. Еще одна корзина была у ног Акима – он сам вызвался "побросать". Рядом с гребцами двое матросов придерживали большие кувшины, из которых торчали древки пилумов.