В комнату вошла Марта.

— В жизни такого не видела! — сердито воскликнула она. — Доктор говорит, вас могло убить, и что тогда?

— Тогда ты… ничего… не смогла бы поделать, — слабо ответила Олетта.

— Всегда терпеть не могла ружья и все такое! — продолжала бушевать Марта. — Давайте-ка я уложу вас в постель, и чтобы вы не смели вставать до завтрашнего утра!

— Нет, я останусь здесь, — ответила Олетта. — Доктор вынул дробинки, и теперь все в порядке, только шея побаливает.

— Это все шок, — со знанием дела сказала Марта, — и вам бы лучше сейчас лечь в кровать.

Убедившись, что Олетта не собирается подчиняться, Марта укрыла ее плащом, отороченным горностаем, и вышла за чашечкой чая.

— От этого вам сразу же полегчает, — строго сказала она, и Олетта согласилась с ней, зная, что Марта считает чай чудодейственным лекарством от всех болезней.

Вскоре после ухода доктора к Олетте зашел отец.

— Как ты себя чувствуешь, дорогая моя? — спросил он.

— Хорошо, папа. В меня попало всего три дробинки, но, честное слово, больно было так, словно меня кусали осы!

— Не могу понять, как это произошло.

— А что сказал герцог?

— Я еще не видел его, — ответил полковник. — Но слышал разговоры о том, что егеря поймали в лесу человека, которого там не должно было быть.

У Олетты вертелась на языке тысяча вопросов, но она понимала, что отец не может ответить на них. Полковник посидел с ней еще немного, а потом сказал, что пойдет переодеваться к ужину.

— Тебе, наверное, лучше остаться здесь, — заметил он, перед тем как уйти. — Жаль только, что ты пропустишь танцы.

— Может быть, я присоединюсь к вам попозже, — ответила Олетта. — Погляжу, как буду себя чувствовать.

— Разумно, — одобрил отец. — Я еще зайду к тебе, когда буду спускаться на ужин.

Он ушел, и Олетта принялась ждать.

Она надеялась, что герцог захочет ее увидеть. Но он все не приходил — а может, считал, что у Олетты хватит храбрости присоединиться к гостям за ужином?

Горничная принесла Олетте снизу еды. Еда была очень вкусной, но Олетта почти не притронулась к ней. Она чувствовала себя разочарованной и подавленной.

Она прождала до вечера, и только узнав, что все гости соберутся в огромной столовой, исполнила пожелание Марты и легла в кровать.

Есть ли смысл, спрашивала себя Олетта, надевать новое платье и спускаться в бальную залу, если герцог все равно не станет с ней танцевать и даже не поглядит на нее, несмотря на то что она спасла ему жизнь.

«Ни один порядочный англичанин не попросит твоей руки!»

У Олетты в ушах звучал голос отца, произносящий эти слова. Они повторялись снова и снова, пока она не упала, словно дробь из ружья Гарри Горинга попала ей не в шею, а в сердце.

— Я иду ужинать, мисс Олетта. Вам что-нибудь нужно? — спросила Марта.

Олетте хотелось ответить, что ей нужно только одно: увидеть герцога, но вслух она произнесла:

— Ничего, Марта, спасибо. Я постараюсь уснуть.

— Это вам будет на пользу, — одобрительно заметила Марта.

Она выключила весь свет, кроме ночника у изголовья кровати, и Олетта осталась одна. Она легла на спину, потому что так меньше болела шея.

Олетта гадала, заметит ли герцог ее отсутствие за обеденным столом, и, отчаявшись, решила, что он слишком занят, чтобы подумать о ней хотя бы мимоходом.