Те, кто успел вовремя убежать к родственникам, уцелели.

Цуруко вызвали в полицию, а через некоторое время она вернулась в деревню. Но односельчане относились к ней враждебно: была б сговорчивее, не было бы всех этих бед!

Жить в этой деревне у нее не было сил, да еще страх, что Ёдзо остался жив и в любой момент вернется, терзал ее, и Цуруко, прихватив ребенка, скрылась из деревни, и никаких известий о ней больше не было.

Как говорят старики, что случилось раз, случится и второй. В Деревне восьми могил вновь и вновь происходили убийства людей, жестокие, но какие‑то странные и объяснению не поддающиеся.

Так прошло двадцать лет.

Наступили двадцатые годы эпохи Сева. Ужасное и непонятное ощущение опасности царило в деревне.

Ну ладно, прелюдия оказалась слишком длинной. Пора открывать занавес и перейти к самой истории. Хочу извиниться перед вами, уважаемые читатели, но все изложенное выше имеет очень важное значение, а один из персонажей даже описывал все происходящее в своем дневнике.

О том, для чего я взял у него эти записи, я умолчу, так как к содержанию истории это отношения не имеет.

Посетитель

Хорошо помню, что безмятежное состояние вернулось ко мне лишь через восемь месяцев после возвращения из Деревни восьми могил.

Сейчас я сижу в новом рабочем кабинете на северной окраине Кобэ и любуюсь открывающимися взору холмами. Прекрасный, как на живописных полотнах, остров Авадзи у меня прямо перед глазами. Я неторопливо попыхиваю сигаретой и вдруг оказываюсь во власти какого‑то странного чувства; мне вспоминается вся эта история.

По словам писавших о трагедии, у ее очевидцев от ужаса волосы вставали дыбом, а некоторые даже поседели. Взяв зеркало, я внимательно рассмотрел себя – да нет, седины у меня не прибавилось, но смутная тревога не уходила: настолько страшными были события, пережитые мною.

Хотя безмятежное настроение в последнее время вернулось ко мне, теперь я внезапно ощутил настоящий прилив счастья, и этим я обязан человеку по имени Коскэ Киндаити. Никогда я не мог представить ничего подобного. Если бы не этот сыщик небольшого роста, неприметной наружности, вечно взъерошенный, слегка заикающийся, – так вот, если бы он не появился в деревне, вряд ли бы я остался в живых.

Вот что сказал этот самый Коскэ Киндаити, покидая Деревню восьми могил, после того, как все беды наконец кончились:

– Человек, который втянул и тебя в такие несчастья, в своем роде диковинка. На твоем месте я оставил бы на память записи обо всем, что тебе довелось пережить за эти три месяца.

– Я тоже подумываю об этом, – ответил я ему. И в самом деле, пока в памяти сохранились детали, есть смысл зафиксировать их на бумаге.

Я решил взяться за перо как можно быстрее, однако ничего у меня не получалось: уж больно страшным оказалось пережитое, истощившее меня и физически и душевно; к тому же писать о подобных ужасах совсем непросто. Так я и тянул вплоть до сегодняшнего дня.

К счастью, теперь я окончательно пришел в норму. Убийства в деревне прекратились, здоровье мое полностью восстановилось. У меня, правда, нет уверенности, что я сумею написать нечто удачное, ведь я же не писатель. Ну да ничего, главное – изложить на бумаге все, что случилось и как именно это случилось. Иначе говоря, рассказать об имевших место фактах. Я рассчитываю, что сама необычность этих ужасающих событий компенсирует литературный дилетантизм.

Деревня восьми могил… От одного только воспоминания о ней меня начинает бить дрожь! А до чего зловещее название! А сама деревня! И какой же кошмар творился в ней…

Деревня восьми могил… До прошлого года (а в прошлом году мне исполнилось двадцать восемь лет) мне и во сне не снилась деревня с таким отвратительным названием. Мог ли я предполагать, что сыграю какую‑то роль в жизни этого мерзкого захолустья? Да, я родился в префектуре Окаяма.