Вернувшись в Кобэ, я был потрясен тем, что сгорел практически весь город. Я остался один как перст, ведь дом отчима был уничтожен, а куда делись мачеха с детьми, я понятия не имел. После долгих расспросов я узнал, что, когда бомбили судостроительную верфь, отчим был убит осколком бомбы. Кроме всего прочего, выяснилось, что и фирма, в которой я работал до армии, тоже разрушена, и о том, восстановлена ли она, и если да, то где, ничего не было известно.

Я совсем растерялся, не знал, что делать. К счастью, еще в училище судьба свела меня с одним очень хорошим парнем. Выяснилось, что после войны он устроился на работу в парфюмерную фирму, небольшую и не слишком процветающую, но все же дававшую достаточно стабильный заработок. Там я продержался почти два года.

Не знаю, что сталось бы со мной, если б не эта фирма. Но вдруг в моей серой жизни наступила резкая перемена, в результате которой я соприкоснулся с миром настолько необычным в своей страшной таинственности, что при одном воспоминании о нем в глазах темнеет и кровь стынет в жилах…

Но при этом забыть произошедшее невозможно.

В прошлом году, двадцать пятого мая двадцатого года эпохи Сева, часов в девять заведующий отделом кадров нашей фирмы вызвал меня к себе. Рассматривая меня с нескрываемым интересом, он спросил:

– Тэрада‑кун, ты сегодня утром слушал радио?

Я ответил, что нет, не слушал. Заведующий продолжал:

– Тебя ведь зовут Тацуя, так? А отца – Торадзо, правильно?

– Правильно, – ответил я, недоумевая, какая связь между моим именем, именем отчима и радио.

– Значит, все верно! По радио говорили, что кто‑то разыскивает тебя, Тэрада‑кун.

Я удивился. А он объяснил, что сегодня утром слышал по радио просьбу ко всем знающим местопребывание Тацуя Тэрады, старшего сына Торадзо Тэрады, сообщить по такому‑то адресу. А если нас слышит сам Тацуя Тэрада, говорили по радио, пусть он лично придет туда‑то и туда‑то. Адрес, куда следовало обратиться, мой собеседник записал.

– Не знаешь, кто бы мог тебя разыскивать?

Адрес, записанный заведующим отделом кадров, был таков: ул. Китатёкё, 3‑й квартал, здание «Нитто», 4‑й этаж, контора адвоката Сувы.

Я прочитал адрес, и меня охватила растерянность. Как следует из сказанного выше, я был одинок. Может быть, мачеха, сводные братья и сестры все‑таки пережили бедствия войны? Но я никак не ожидал, что они обратятся к адвокату, который станет искать меня по радио. Отчим? Но его уже нет в живых. Но больше ничего в голову не приходило.

– Сходи туда. Раз тебя кто‑то ищет, нехорошо пренебрегать этим, – уговаривал меня начальник. И добавил: – До обеда ты свободен, иди прямо сейчас.

Или он знает больше, чем говорит, или просто сгорает от любопытства.

У меня было ощущение, будто я во власти каких‑то чар, будто происходящее касается не меня, а персонажа романа, который я читаю. Тем не менее, как мне было предложено, я ушел с работы с бьющимся от надежды и волнения сердцем. На четвертом этаже здания «Нитто» на улице Китатёкё в третьем квартале отыскал контору адвоката Сувы и вошел в нее.

Адвокат Сува был седой, толстый и производил впечатление добряка.

Увидев его, я немного успокоился. В детективных романах мне нередко приходилось читать о потерявших совесть адвокатах, и по дороге сюда меня точила беспокойная мысль о том, что и адвокат Сува – орудие в руках каких‑то мошенников.

Сува вкратце расспросил меня о моем прошлом, после чего поинтересовался:

– Так Торадзо Тэрада был вашим родным отцом?

– Вообще‑то нет, по крови он мне не отец. Он женился на женщине с ребенком, на моей матери. А мама умерла, когда мне было всего семь лет…

– Вот как… И вы еще в детстве знали, что он вам не родной отец?

– Нет, когда я был маленьким, считал человека по имени Торадзо родным отцом.