— Сдается мне, что Джомо и те, кто им командуют, вовсе не собираются спрашивать нашего мнения, — пробормотала я. — Они намерены спасти нас во что бы то ни стало, и тем способом, который устраивает их самих. А если нам это не нравится — тем хуже для нас.

Глава 6

На следующее утро, едва проснувшись, я обнаружила, что мои руки начали покрываться зеленой шерстью. Я поднесла ладони к щекам… и почувствовала, что они тоже поросли пушком! Это было ужасно! Неужели я и в самом деле превращаюсь в мартышку…

К счастью, я не захватила с собой зеркала, и это избавило меня от окончательного впадения в уныние. Себастьян поглядывал на меня с иронией.

— Кажется, тебя это забавляет? — огрызнулась я.

Он пожал плечами.

— Вообще-то я не вижу в этом большой трагедии, — произнес он тем беспечным тоном, который в прошлом так раздражал меня… и одновременно казался мне таким привлекательным. — К меху быстро привыкаешь. В нем так тепло, как будто ты все время накрыт уютным одеялом. Это как раз одна из тех вещей, которые мне нравились, когда я был волком. Всегда чувствуешь себя защищенным. Одетым. С тех пор как я начал лечиться, мне не хватает этого ощущения. В человеческой коже я чувствую себя голым и уязвимым. Никак не могу привыкнуть к ней. Да, мне недостает звериной шкуры.

Говоря это, он выглядел искренне огорченным, и меня это тронуло, хотя, сказать по правде, идея покрыться зеленой шерстью по-прежнему казалась мне не особенно привлекательной. Думаю, другие девушки меня бы поняли…

Я была встревожена, ведь бабушка Кэти ясно дала нам понять, что ее запасы противоядия подходят к концу. Значит, нужно спуститься с дерева до того, как яд черных листьев окончательно поработит наши мозги и наши тела. Проблема, однако, заключалась в том, что, оказавшись внизу, мы тут же столкнемся нос к носу с оборотнями. Одним словом, положение выглядело безнадежным.

Вскоре нам пришлось выйти из шалаша, чтобы смешаться с остальными членами клана. Большинство из них уже утратили способность говорить на человеческом языке и изъяснялись преимущественно нечленораздельным ворчанием и гримасами. Время от времени то одни из них, то другие срывались вниз и скакали по ветвям с поистине невероятной ловкостью. Их движения совершались с такой быстротой, что их едва можно было уловить глазом. Через какое-то время я поймала себя на мысли, как, должно быть, здорово выделывать такие пируэты 9 воздухе, не боясь разбиться о землю, и с тревогой почувствовала, что хочу стать такой же, как они!

У меня по коже побежали мурашки. Что со мной творится? Неужели яд черных листьев преодолел защитный химический барьер, воздвигнутый эликсиром бабушки Кэти? Я тут же повернулась к ней, чтобы поделиться своими тревожными подозрениями. Печально покачав головой, она ответила не сразу:

— Плохо дело. Наверно, именно так все и есть. Я ведь всего лишь простая деревенская колдунья, и это дерево куда могущественнее меня. Значит, нам нужно бежать из его плена еще раньше, чем мы думали, и поторопиться разрешить загадку третьего уровня до того, как станет слишком поздно.

Ее слова привели меня в ужас. Я догадывалась, что неведомый растительный яд постепенно разъедает мой разум и что скоро я утрачу способность рассуждать по-человечески. В моем сознании рождались пока еще неясные странные мысли… меня неудержимо тянуло прыгнуть в пустоту и скакать с ветки на ветку, испуская пронзительные крики.

Помимо своей воли, я чувствовала неодолимую потребность перемахнуть через край платформы и присоединиться к воздушному балету обезьян-мутантов, которые так и мелькали в воздухе. Похоже, им было легко и весело, и, глядя на них, я почувствовала, что тоскую по полету… и страшно им завидую.