Чёрный Гаучо вежливо поклонился и ответил:

— Фройляйн, не нужно меня ни в чём убеждать, я поверю любому вашему об… — услышав звяканье металла по металлу и сразу поняв, что несколько немецких танкистов пытаются починить свой танк, Никки буквально взревел, срываясь с места, — это чёрт знает что! Господа, я так не договаривался! Немедленно бросьте это чёртово железо и быстро садитесь в вертолёт. Мне ещё нужно найти и подобрать французского лётчика. Даже если он не ранен, я сам поцарапаю его, чтобы он сошел за раненого.

Какой-то немец закричал в ответ:

— Но, господин офицер, мы скоро заменим на гусенице трак и сможем убраться отсюда своим ходом!

— Вы отправитесь отсюда прямиком в ад, болваны! — Заорал Чёрный Гаучо ещё громче — Над нами летает самолёт-корректировщик, а по выхлопу двигателя ваш танк видно за десять километров. Гаубицы моментально раздолбают вас вдребезги. Быстро в самолёт! Фатерлянд сможет изготовить новые танки, но он никогда не родит вас заново.

Минут через семь Никки не поленился заглянуть в салон вертолёта и, тыча пальцем в каждого танкиста, пересчитал всех буквально по головам, чем вызвал взрыв хотя и нервного, но всё же облегчённого смеха. Когда он забрался в кабину, Аугусто, его штурман, сказал:

— Гаучо, у воздушной разведки плохи дела. Они вызвали подмогу, но та не успевает, а у них уже заканчиваются патроны.

— Какая у них частота? — Спросил Никки.

— Надень шлем и можешь связаться с командиром экипажа, — ответил Аугусто, — это какой-то майор Герман Геринг.

Чёрный Гаучо так и сделал. Он предложил майору Герингу направить "Рамфоринх" в сторону французских позиций и немедленно покинуть самолёт. В затяжном прыжке они смогут приземлиться чуть ли не посередине Аллеи Войны и тогда он их подберёт. Немец обдумывал его слова несколько минут, после чего спросил:

— Майор Виндхук, на борту моей большой птицы помимо меня ещё одиннадцать отличных парней. Вы сможете забрать нас всех? Нам пришлось много маневрировать, так что топливо у нас тоже на исходе, а эти французы очень настырные ребята. Они ждут, когда у нас закончатся патроны, но мы всё равно не сдадимся в плен. Одно плохо, мои бортстрелки никогда не прыгали с парашютом.

— Быстро прыгайте вниз, майор Геринг, — ответил Никки, — даже если у вас на борту припрятан сейф с золотом и вы не хотите с ним расставаться, то я заберу и его, если вы скажете мне, где он упал. Своим же парням прикажите поставить прибор управления парашютом на автоматический режим и пусть не забудут включить дыхательные аппараты, иначе они запросто могут задохнуться.

"Рамфоринх", летевший в сторону Германии, резко поменял свой курс на противоположный и из него посыпались вниз члены экипажа. Последним, покачав французам крыльями на прощанье, катапультировался майор Геринг. Французским лётчикам ничего не оставалось делать, как сопровождать брошенный немцами самолёт и как только они поняли, что тот скорее всего упадёт далеко за пределами Аллеи войны, где из-за этого могут погибнуть мирные люди, то, предварительно связавшись с землёй, вскоре расстреляли его из пулемётов и пушек. Немецкие лётчики, камнем летевшие вниз, этого даже не увидели. Им было не до того. Хуже всего пришлось восьмерым бортстрелкам. Они хотя и числились лётчиками, были плохо знакомы с парашютами, а о том, чтобы совершать затяжные прыжки с такой высоты если и думали, то только с ужасом.

Первым Чёрный Гаучо подобрал французского пилота. Тот хотя и совершил затяжной прыжок с огромной высоты, отделался лёгким испугом и вывихом лодыжки. Француз даже успел затолкать свой парашют в ранец и когда, выстреливая во все стороны сигнальные ракеты, к тому району, где он приземлился, подлетел белый вертолёт с красными крестами и надписью "Клементина" на обоих бортах, отважно посветил фонариком.