Я позвонила всем членам Шабаша и заверила их, что Наст навсегда ушел из нашей жизни. Я рассказала им, что сделала Виктория. Это не имело значения. Я запятнала Шабаш. Только несколько ведьм раздумывали о том, чтобы принять меня назад.

Мы недолго оставались в Массачусетсе – только для того, чтобы получить страховку. Есть считать страховку и то, что у меня все еще оставалось от матери, у меня набиралось достаточно денег на переезд в другое место и начало новой жизни. Для большинства женщин моего возраста это стало бы воплощением мечты. Но это не было моей мечтой, однако я сделаю это ею. Я поклялась, что сделаю.

Когда мы три дня спустя выезжали из Бостона, я наблюдала, как огни города исчезают позади, возможно в последний раз, и на меня нахлынула волна грусти. Но я не расплакалась. Удивительно, но в последние дни я пролила очень мало слез. Даже осматривая руины, оставшиеся от моей жизни, я пеняла, что у меня все еще остается то, за что я боролась.

У меня есть Саванна.

Я вспомнила, что говорил Кортес: он предупреждал, что я могу потерять все, что у меня есть, в попытке ее защитить. Я ответила, что это не имеет значения. Ну, наверное, так и происходит, когда заключаешь сделку с судьбой – она буквально воспринимает твои слова. Но, тем не менее, судьба оставила меня с двумя утешительными призами, которые я ценила больше, чем можно представить.

Во-первых, у меня остались колдовские книги. Когда пожарные спасли Кортеса из моего горящего дома, то вытащили его вместе с двумя рюкзаками, в одном лежали колдовские книги, в другом – материал для церемонии Саванны.

Моя вторая награда? Кортес. С ним все было в порядке, и он оставался с нами. Через свою сеть знакомых он нашел в Бостоне врача, готового его осмотреть и не задавать вопросов. У него оказалось три сломанных ребра, возможно сотрясение мозга и мелкие внутренние повреждения. Врач посоветовал полежать в больнице, но Кортес ограничился тугой повязкой на грудь и обезболивающими препаратами, затем мы тронулись в путь.

Я не стала рассказывать ему о плане его брата убить меня. Какой смысл? Кортес и так знает, что братья его ненавидят. Если бы я ему рассказала, он мог бы решить, что подвергает мою жизнь опасности и уехать, а я не хотела этого.

Теперь мы находились в пути уже два дня. Я все еще не знала, куда мы направляемся. Пока это был летний тур по стране.

Саванна считала его классным. Но она вскоре устанет. Я надеялась, что найду место, где обосноваться до того, как это случится.

Мы остановились сегодня утром – в каком-то городке в Вирджинии. По крайней мере, я думаю, что мы все еще в Вирджинии, хотя могли уже пересечь границу с Кентукки. Сегодня большой день. Восьмой день.

Мы готовились к церемонии с рассвета. Теперь уже стемнело. Мы подъехали к городскому парку, проскользнули внутрь, несмотря на запертые ворота, и направились в лес. Я нашла место практически сразу же – опушку достаточных размеров, с растущими по кругу деревьями, как и предписывалось по правилам проведения церемонии. Мы приехали рано, поэтому Саванна взяла фонарик и отправилась посмотреть, не найдет ли чего-нибудь получше. Мой выбор вполне подходил, но как я подозревала, девочка просто слишком возбуждена и не в состоянии усидеть на месте.

Я нашла упавшее дерево и села, чтобы просмотреть записи. Я читала их в третий раз подряд, когда чья-то ладонь прижалась между моих лопаток и стала массировать мне спину, снимая напряжение.

– Как дела? – спросил Кортес, усаживаясь рядом со мной.

Мне удалось улыбнуться, правда, не очень уверенно.

– Ощущение такое, словно мне предстоит одновременно пройти тест академических способностей, экзамен на вождение автомобиля и защиту диссертации.