Жюль Верн. Десять часов на охоте
I
Некоторые, знаю, на дух не переносят охотников. Может быть, потому, что эти джентльмены не моргнув глазом убивают несчастное зверье, а может, потому, что при любом случае отчаянно хвастают своими подвигами. Склоняюсь больше ко второму. Дело в том, что лет двадцать назад я охотился! Да-да, охотился! Каясь, хочу признаться еще в одном грехе и вкратце поведать о своих приключениях. Возможно, этот рассказ, правдивый и искренний, навсегда отобьет желание у моего читателя пускаться на поиски дичи вместе с собакой, спущенной с поводка, охотничьей сумкой за спиной, патронташем на поясе и ружьем в руках. Но на это я особенно не рассчитываю, просто хочу исповедаться. Итак, на свой страх и риск, начинаю.
II
Один философ-чудак как-то сказал: «Не обзаводитесь никогда ни загородным домом, ни экипажем, ни лошадьми, ни охотничьим снаряжением! Найдите друзей, которые сами все это предложат вам!» В подтверждение сей аксиомы добавлю, что и я впервые охотился в угодьях, хозяином коих не являлся. Если не ошибаюсь, стоял конец августа 1859 года. Департамент Сома. Накануне префект, к радости законопослушных граждан, оповестил об открытии нового охотничьего сезона. В Амьене не было ни одного лавочника, ни одного мелкого ремесленника без какого-нибудь ружьишка для набегов на окрестные леса. По меньшей мере в течение шести недель эту торжественную дату с нетерпением ожидали и ловкачи, отлично стреляющие навскидку, и неумехи, тщательно прицеливающиеся, но никогда не попадающие. И те и другие снаряжались, запасались провизией, тренировались, только и разговоров было, что о перепелке, зайце или куропатке. Жена, дети, семья, друзья — все забыто! Политика, искусство, литература, сельское хозяйство, торговля — вес отошло на второй план перед великим событием, которое бессмертный Жозеф Прюдом с полным правом назвал «варварским развлечением». Получилось так, что среди моих немногих друзей в Амьене был один отважный охотник, замечательный малый, хоть и чиновник. Он легко мог сослаться на ревматизм, когда надо было идти на службу, но чувствовал себя полным сил, целыми неделями бродя по лесам. Моего друга звали Бретиньо. Он зашел ко мне, когда об охоте я и не помышлял. — Вы что, никогда не охотились? — спросил Бретиньо одновременно снисходительно и недоуменно. — Никогда, — честно признался я. — А нет ли у вас желания приобщиться к нашему братству? — поинтересовался мой друг. — Подумайте, двести гектаров в коммуне Эрисар, где дичь сама идет в руки. Разве не здорово? — Дело в том… — заколебался я. — У вас, наверное, нет ружья? — Нет, Бретиньо, и никогда не было. — Не беда! Возьмете мое старенькое, плохонькое, правда, но зайца бьет с восьмидесяти шагов. — При условии, что в восьмидесяти шагах окажется заяц. — Вот именно! — Спасибо, Бретиньо. — Пустяки, помните только, что вы будете без собаки. — Без собаки? Но зачем она нужна, если есть ружье?! Бретиньо взглянул на меня как на пустое место. «Ни рыба ни мясо», — красноречиво говорил его взгляд. Всякий, кто шутил по поводу охоты, не вызывал симпатии моего друга. Тень недовольства мелькнула на его лице: — Ну как, согласны?.. — Если вы настаиваете… — ответил я без особого энтузиазма. — Решено! Отправляемся в субботу вечером. Только, чур, не опаздывать. Вот так и началась авантюра, мрачные воспоминания о которой преследуют меня и по сей день. Признаться, приготовления к открытию охоты оказались не утомительными. |
