Голос Харви подобен звуку горна:

— Все готово?

— Да, — отзывается МакКроули, на которого возложены обязанности помощника командира.

— Отлично! Эдвард, возьмите большую карту и берегите ее как зеницу ока.

— Есть, командир!

— Френсис, вам даю компас и секстант. Помните, они для нас важнее продуктов.

— Буду их беречь, сэр, — невозмутимо отвечает гигант. И всем ясно, что он скорее умрет, чем не выполнит порученное.

В момент, когда караван трогается, в ночную высь вздымается громадный язык пламени. Высохшие деревья загораются, как спички. Десятки пожаров, возникших от молний, охватывают площадь в квадратное лье. Ветер с безумной яростью раздувает огонь, распространяя его с невероятной быстротой.

Лошади испуганно ржут, бьют копытами землю.

Менее чем в пятистах метрах правее при свете пожара видна затопленная долина — вода наступает беспощадной, грозной стеной высотой в два метра. Волны увенчаны шапками белой пены. Куда бежать? Что делать? Где спасение?

Нам угрожает смерть сразу от двух грозных стихий. Даже у самых хладнокровных на лбу выступает пот.

Однако, перекрывая треск горящих деревьев, шум катящихся вод и раскаты грома, звучит человеческий голос, сухой и резкий:

— Спустить на воду повозку, обитую железом!

Один из путников бросается к головной лошади, хватает ее под уздцы и поворачивает всю упряжку к ручью. Испуганные кони фыркают и отказываются идти. Приходится подталкивать их острием ножа.

— Выпрячь лошадей второй повозки! Пять добровольцев — верхом на косогор! Следуйте по течению. В галоп! Остальные — в лодку!

Команды тотчас выполняются. Пять поселенцев вскакивают на перепуганных чистокровок и устремляются из тьмы в зону, освещенную пожаром. Вскоре они исчезают, скача бешеным галопом и издавая победные клики.

В повозке, обитой листовым железом, нас пятнадцать человек. С колоссальными усилиями вводим «шлюпку» в маленький залив, где она стоит неподвижно, повернутая носом к надвигающейся волне, что пенится метрах в тридцати.

Раздаются крики отчаяния. И тогда один из смельчаков, стоящий на дышле, одной рукой цепляется за обшивку борта, а другой пытается вытащить чеку, которой прикреплена упряжь. Нос лодки поднимается, корма опускается… Суденышко опасно раскачивается, готовое вот-вот зачерпнуть воду. Шесть лошадей, скованных сбруей, унесены бурлящим желтоватым потоком. Они пытаются добраться до берега, но — тщетно! Ручей разбух и превратился в могучую реку шириной более полукилометра. Агония бедных животных длится недолго.

Килевая качка прекращается, однако две оси с колесами опасно утяжеляют лодку. Она неуправляема, кружится в водоворотах и вот-вот перевернется. У нас не было времени установить руль, но, к счастью, имеются все снасти благодаря предусмотрительности и опыту сэра Рида. Четыре весла опускаются на воду, и поселенцы, теперь матросы, гребут на редкость слаженно. Когда все-таки удается установить руль, управление поручается Эдварду — он вновь становится нашим командиром.

Остается выполнить последнее — вытащить чеки, удерживающие оси. Сделать это вызвались двое. Добровольцам пропускают под мышки цепь, закрепляют ее, и они храбро ныряют в поток, отражающий блики пожара.

Наглотавшись воды, задыхаясь, храбрецы всплывают, так и не выполнив задуманное.

— Поднимайтесь на борт, поднимайтесь!

— На этот раз, хозяин, — говорит один из них, — позволю себе вас ослушаться. Я знаю, как выдернуть чеки.

Он снова погружается в воду и находится там так долго, что невольно закрадывается мысль о самом худшем.

Лодка несколько раз сотрясается и неожиданно поднимается на десять сантиметров, а оси с колесами уходят на дно.