— Коббонг! Коббонг! — шепчут они тихо.

В это время появляется новая группа туземцев во главе с атлетически сложенным молодым человеком лет двадцати пяти; нагота его чуть прикрыта, кожа — несколько более светлая, чем у соплеменников. От остальных он отличается также длинной бородой и эмблемами помощника вождя на теле. Приблизившись к таинственному талисману, заставившему всех склонить головы, странный юноша, в свою очередь, издает радостный крик, напоминающий рычание, и произносит несколько слов на местном наречии.

Путы с нас снимают гораздо скорее, чем завязали, и при этом дружески пожимают руки. Тем временем помощник вождя говорит на ломаном английском языке:

— Великая эмблема нга-ко-тко спасла вас, джентльмены. Я — сын Рыжего Опоссума.

ГЛАВА 12

У племени нга-ко-тко. — Сокровище. — План Шеффера. — Телеграмма. — Плывем по реке. — Предательство. — Английский фрегат и пиратский корабль. — Погоня. — Что могут принести пушечные выстрелы, если каждый снаряд стоит триста франков. — Сокровище на дне.

Финал наших странствий напоминает триумфальное шествие. Аборигены так неистово благосклонны, что это становится просто утомительным: нас поминутно угощают то ягодами, то вкусными кореньями, то прекрасной дичью, причем в количествах, точно отвечающих гостеприимству хозяев, но никак не соответствующих вместимости наших желудков.

После того как вода в ручье спала, удалось найти колеса повозки-лодки и снова поставить их на место. Впрягаем в нее пять лошадей, уцелевших от всего эскадрона.

Племя беспрекословно подчиняется авторитету Джо-второго. Сын Рыжего Опоссума — очень красивый метис: кожа — цвета кофе с молоком, густая рыжеватая борода, правильные черты лица и, главное, — ум, светящийся в глазах. Он сносно говорит по-английски, и это уязвляет нашего старого Тома. Тот чувствует себя отодвинутым на второй план. Впрочем, это не мешает ему покровительственно смотреть на туземцев, восхищенных его рубашкой цвета бычьей крови и каталанским ножом стоимостью шесть франков семьдесят пять сантимов.

— Дитя мое, — ласково обращается сэр Рид к молодому помощнику вождя, — растолкуй, пожалуйста, из-за какого рокового недоразумения нам едва не перерезали глотки?

— Вас бы не убили, — отвечает атлет. — Всему племени и нашим союзникам уже давно отдан приказ уважать белых людей.

— Но чем тогда объяснить это внезапное нападение?

Юноша поясняет после некоторого колебания, как бы стыдясь за наивность своих соплеменников:

— Дело в том, что белый цвет у нга-ко-тко — цвет войны; когда племя увидело, что большинство из вас одето в белое, оно решило, что чужеземцы пришли с враждебными намерениями.

Пусть и необычное, это объяснение было вполне правдоподобным.

— А почему маленькая деревянная скульптурка, найденная в саквояже месье Б. одним из ваших людей, вызвала такое благоговение?

— Это великая эмблема нашего племени. Она вырезана из корня вай ненд, дерева смерти, в виде головы змеи с глазами из двух маленьких кусочков золота. Мой отец подарил ее двадцать лет назад одному белому ученому, своему другу…

— Доктору Стивенсону, который упаковал фигурку в маленький ящичек и отдал его мне в момент отъезда с разрешением вскрыть в минуту большой опасности! — воскликнул я, потрясенный.

— Да, именно так звали друга Рыжего Опоссума.

Поскольку сэр Рид захотел побыть наедине с молодым человеком, мы тактично оставили их вдвоем, обсуждая по дороге цепь событий, столь невероятных.

После долгого разговора с Джо скваттер, бледный, расстроенный, разыскал своих племянников и их сестру.