Дальше в течение месяца на маленьком участке в треугольнике с населенными пунктами Андухар, Хаэн и Ла-Каролина по углам и Байленом в центре происходило нечто невообразимое, что и привело французский корпус к катастрофе. Владимир Шиканов совершенно справедливо называет это «беспримерным театром абсурда, подобного которому не найти во. всей истории наполеоновских войн». И, как и многие другие, виновником этого «театра абсурда» он видит генерала Дюпона.

Бороться с общепринятым мнением — это сражаться с ветряными мельницами. Но, с другой стороны, нет в мире ничего, столь же изменчивого, как то, что принято называть общепринятым мнением.

Пока бесспорным является лишь то, что, не разобравшись досконально с направлениями и последовательностью перемещений французских и испанских войск в этом районе в период с 17 июня по 19 июля 1808 года, мы никогда не поймем истинных причин произошедшего, не узнаем ни его виновников, ни настоящих героев.

Итак, 16 июня 1808 года войска Дюпона покинули Кордову и двинулись обратно к Андухару.

Долина Гвадалкивира в этом месте каменистая и песчаная, почти как пустыня. На его северном берегу возвышаются горы Сьерра-Морена, самые высокие вершины которых поднимаются до 1300–1323 метров над уровнем моря. Дорога от Кордовы на Мадрид пересекает реку сначала по мосту в Альколеа, потом переходит на правый берег по мосту в Андухаре и идет к Байлену. От Андухара до Байлена — примерно 20 километров. От Байлена дорога уходит на северо-восток через Гуарроман к Ла-Каролине, находящейся в 30 километрах. На юг от Байлена также идет дорога в сторону Хаэна с бродом через Гвадалкивир в районе деревни Менхибар.

* * *

21 июня войска Дюпона достигли Андухара. Численность отряда к этому моменту сократилась до девяти с небольшим тысяч человек. Эжен Тито называет точные цифры: 9677 человек, 2076 лошадей и 549 больных.

Придя в Андухар, войска Дюпона оставались в течение месяца в бездействии, нервирующем и крайне пагубном для дисциплины. Мародерство было единственным способом прокормиться, реквизиции же ожесточали крестьян.

Граф де Сериньян объясняет это следующим образом:

Он (Дюпон — С.Н.) предположил, что Наполеон, отдавший ему твердый приказ стоять у Кордовы, отправил ему необходимые подкрепления; но после месяца ожидания — месяца без каких-либо новостей от центрального командования — он, видя, как быстро таят его и без того малочисленные войска, принял решение отойти к Андухару. Конечно же, он должен был отступить еще дальше к Санта-Элена или Деспеньяперросу, но приказ Наполеона предписывал ему оставаться у Гвадалкивира. На острове Святой Елены Наполеон отрицал то, что давал Дюпону приказ, о котором мы говорили; но существуют депеши Савари, и они не оставляют сомнений. И какой военный, какой офицер, указав на опасность своего положения и получив приказ оставаться на месте, что бы ни произошло, возьмет на себя смелость отойти? Дюпону ничего не оставалось, как подчиниться, и он подчинился.

* * *

Положение Дюпона в Андалусии становилось все более опасным, и он все более настоятельно продолжал требовать подкреплений. В частности, он обратился с этим в Мадрид к генералу Савари, сменившему там 25 июня заболевшего и покинувшего испанскую столицу маршала Мюрата.

Тот, как и большинство других наполеоновских маршалов и генералов в Испании, не горел особым желанием помогать своему коллеге и конкуренту, но все же выслал к нему навстречу дивизию генерала Веделя и вслед за ней — еще и дивизию генерала Гобера. Но сделал он это не сразу, а лишь после того, как Наполеон лично распорядился: «В настоящих условиях, генерал Дюпон является самым важным из всех. Если противнику удастся удержать дефиле Сьерра-Морены, его будет трудно выкурить оттуда; следовательно, необходимо дать подкрепления Дюпону, чтобы он имел 25 000 человек».