|
- Но Фошон не нашел доказательств? - Пока нет. - Тогда, наверно, нам еще рано сбрасывать его со счета. Он сидел здесь, в баре, рядом со мной, крупный неуклюжий мужчина, сгорбившийся над глиняной кружкой пива. - Ты случайно не из офиса прокурора по особым делам? - спросил я. - Правильно, - улыбнулся он. - И ты здесь, чтобы забрать Алекса и отвезти в Штаты? - Этим занимаются американские судебные исполнители, - покачал он головой. - Я здесь по другим делам. Но мне также было поручено следить за Алексом. - Почему бы вам не охотиться за крупной дичью, а Алекса оставить в покое? - Невинного, незначительного Алекса, - хмыкнул Романья. Не люблю, когда саркастичны другие. Сарказм - это моя привилегия. Самодовольное выражение Романья выдавало, что он обладает знанием, в которое я не посвящен. - Алекс говорил тебе, что его счет использовался Селуином? - спросил Романья, сделав большой глоток пива. Я опять кивнул. - Тебе интересно услышать другую версию? - Угу, - промычал я. - Тогда давай сядем за столик и закажем кувшин маргеритас, - предложил Романья. - Не возражаешь, если я закурю сигару? Шел последний день операции. Алекс и Селуин целые сутки стряпали бухгалтерские отчеты. Банковские счета находились в хаотическом состоянии. Ничего удивительного, потому что Селуин постоянно залезал в счета, жонглировал миллионами на счетах за границей, которые он контролировал. К четырем часам они сделали все что могли. Но удовлетворительной картины не получилось. Селуин это понимал. - Я в плохом положении, - признался он Алексу. - федеральные власти собираются навесить на меня деньги, не указанные в отчетах. Но фактически мне оставалось от них очень мало. Фонды распределялись по другим счетам, к которым у меня не было доступа. - Если до этого дойдет, видимо, вы сможете заключить сделку, - предположил Алекс. - По правде говоря, это немудрое решение, - возразил Селуин. - Самое худшее, что меня ждет, это несколько лет тюрьмы. Для хорошего поведения уже нет времени. Но если я уйду, то останусь на высоте. Я сохраню веру в своих людей, и они сохранят веру в меня. - Аминь, брат мой, - сказал Алекс. - Что касается меня, я на время покину эту страну. Поселюсь в Париже и буду писать мемуары. - У меня семья, я не могу этого сделать, - с легкой завистью вздохнул Селуин. - Ну и последнее. - Он достал большой голубой чек и протянул его Алексу. - От наших друзей в Персидском заливе, - пояснил он. - Положите его на счет "Арабко". Чек был на десять миллионов долларов, самое крупное единовременное пожертвование из полученных фондом. Алекс положил его в свой кейс и в последний раз окинул взглядом стол. Он очистил его еще вчера. Потом взял кейс и направился к двери. - В злачные места Европы? - саркастически улыбнулась Эллайс Миллс, клерк, встречавшая посетителей в холле. Алекс улыбнулся. Эллайс уже давно забронировала ему место в самолете. С тех пор она постоянно напоминала об этом и почти открыто намекала, что он мог бы склонить ее поехать с ним. Однако Алекс не считал, что она именно та женщина, которая ему нужна. |
