— Проницательность — не проницательность, но если мы на верном пути, то первый из десяти дней прошёл очень плодотворно.

— Приеду домой, допишу новую информацию в схему, — пообещала Зинуля.

— Ну-ну… Допиши! Кстати, а откуда слово такое — «клишник», что сие обозначает?

— Это очень интересная история, — Зиночка поудобней откинулась в автомобильном кресле и интригующе посмотрела на друга.

— Не томи! Расскажи!

— Как гласит легенда, в начале сороковых годов прошлого столетия директор венского цирка трижды отвергал настойчивые просьбы молодого и никому не известного артиста выступить на арене его заведения. Тогда парень пошёл на риск. Он, раздобыв обезьянью шкуру и маску, снова предстал перед несговорчивым администратором. Ужимки, сходство поз, походка, рост, непостижимая гибкость — всё было передано столь точно и с такой выразительностью, что присутствующие бились об заклад, утверждая, будто это самая настоящая обезьяна. После этого проситель был принят в труппу, а звали того юношу Эдуард Клишник. Он объездил весь мир, получая самые высокие в цирке гонорары. Его универсальная гибкость и творческая фантазия позволяли ему часто менять оформление номеров и образы. На афишах значилось: «Человек-лягушка», «Человек-змея»… Всё это было новым, невиданным и породило, как всегда бывает в таких случаях, массу подражателей, которых уже именовали не иначе как «клишниками».

— Класс! — восторженно протянул Фёдор. — Ну и если он стал богачом, думаю, начал молодёжь своему ремеслу обучать?

— Не отгадал! Горестная участь постигла Эдуарда Клишника, хоть имя его и сделалось нарицательным: знаменитый артист, к которому когда-то «летели тысячи надушенных писем от прекрасных дам», умер в нищете в одной из венских мансард.

Глава 10

Договорившись встретиться на следующий день и последить за Крапивиным, Зина вылезла из машины, не доезжая до дома.

— Размяться захотелось? — понимающе спросил Фёдор. — Я сегодня тоже перед сном побегаю… А потом!!! — он злобно посмотрел на Зинаиду.

— Помню… Потом — визит Зиминой… И чего? Она такая хорошенькая!

— Иди уже, сводница деревенская.

Проходя мимо церкви, Князева помахала отдыхающему на скамейке отцу Серафиму. В ответ священник поздоровался и пригласил зайти.

Зинуля с удовольствием свернула с дороги и, оказавшись за церковной оградой, остановилась около батюшки.

— Вот сижу, блаженствую, хочу радостью поделиться, — начал разговор отец Серафим. — Нашей церкви новый прихожанин такую дивную икону подарил — не налюбоваться! Загляни, Зинаида Львовна, поклонись… С правой стороны от алтаря увидишь… Божья матерь с Иисусом, девятнадцатый век…

Зинуля с готовностью приняла приглашение.

Зайдя в храм, положила в ящичек на церковные нужды тысячу рублей, взяла на столике свечек и, покрыв голову носовым платочком, шагнула вглубь помещения.

Сначала помянула всех умерших родных, постояла, поставила свечу, тихонько помолилась. Затем пошла к Николаю Чудотворцу, попросила всемогущего святого, чтобы даровал успех в работе… Дошла до новой иконы.

Тёмная доска в толстом серебряном окладе. Печальные глаза Богородицы с любовью посмотрели на Зину. А она, почувствовав прилив энергии, поцеловала святой лик.

— Спасибо тебе, пресвятая Богородица, что хранишь меня, непутёвую!

— Ну как? — спросил отец Серафим, когда Зинаида вышла из дверей и, обернувшись к храму, трижды перекрестилась. — Вижу, по душе пришлось, вот и мне — тоже…

— А кто дар преподнёс? Если не секрет, конечно?

— Никакого секрета! Пётр Лыков!

— Пётр Лыков! — Зиночка даже не удивилась.