3. Последняя ночь. Последний раз Иохаведа дает грудь своему сыну, чтобы не был он голоден.

4. Уже время. Она идет. Укладывает его в корзинку и выносит из дому. Известно ли ей уже то место над рекою, где оставит она тростниковую корзинку? Сколько раз выбирала — положу его здесь, нет — там, нет — может вон там.

5. Идет. Торопится ли, или опять замедляет шаг? Далеко ли к реке от дома Амрама?

Знает ли Амрам, что это сегодня, сейчас, уже? Отослала ли она Аарона куда дальше, чтобы играл тот с другими детьми, чтобы не знал?

6. Всматривается ли, вышагивая, в личико Моисея, или же смотрит только перед собою? Бежит или движется медленно, шаг за шагом, за шагом шаг?

7. Встретила ли кого на своем пути, спросившего: — Куда несешь свою дочь? А она:

— Это не дочь, а сын, и несу я его к реке. Иду утопить там моего мальчика.

8. Присаживалась ли она по пути на камне или пне, чтобы отдохнуть: — Не могу уже, так тяжело это бремя; вчера был так легонек, мой малыш, отчего же сегодня так отяжелели мои ноги и так ослабели руки?

9. Говорила ли к нему, и что ему говорила, сознавая как всякая мать, что дитя ничего не понимает, но ведь все поймет?

10. Разные познал я правды, и те и иные о том, что было когда-то и как было, лишь не знаю, которую выбрать среди многих, чтобы это была правда единственная моя, и окончательная о том, что случилось три тысячи лет назад.

ХVII

1. Я видел немало детей, вижу их и теперь. Когда спрашиваю пестунку сколько уже ребенку, а та отвечает, что три месяца, думаю: — Таким был Моисей, когда Иохаведа несла его к реке, и таким был я, и ты. Каждый был таким.

2. Я не ученый, не знаю, какими были дворцы и храмы в Египте — они были разными в разные времена. Но знаю, что там, где жили дети бедных, было темно и тесно.

Как и в наши дни.

3. Я не прятал детей от солдат врага, но могу догадаться, что Иохаведа не выносила Моисея на воздух слишком уж часто. И потому он знал лучше ночь чем день.

4. Представляю себе как дитя жмурится от удивления, глядя на зеленые деревья и на высокое небо; как глубоко дышит, полной грудью втягивая воздух и радуется, что целый мир светел, велик и весел — правда, не для всех, ибо когда подобен солнцу, а когда ночи без звезд.

5. Малыш Моисей глядит, морщит лобик, аукается, радуется и тянет к матери ручки, потом зевает, молкнет и начинает сосать палец. Каждый человек был таким, — в древности, в наши дни, всегда и везде.

6. Немногое говорит Библия о детстве Моисея. Лишь то, что плакал, когда фараонова дочь нашла его на берегу реки.

7. Долго ли он лежал, прежде чем дочь фараона его заметила? Плакал ли оттого, что проснулся, или оттого, что был голоден? Испугался ли, когда увидел чужую шею?

8. Я не был в Египте, не стоял над берегом Нила и не могу сказать: Это здесь, этот песок впитал слезы малыша Моисея.

9. Но я видел много детских слез, детей, не имевших матери или их мать была далеко, несчастная, затерянная, плачущая.

10. Знаю хорошо — исчезли дворцы и города, пали царства, вымерли народы, реки переменили русла, и сегодня — пустыня, там где были некогда сады и рощи.

ХVIII

1. Читаю: «А сестра его стала вдали, наблюдать, что с ним будет». Спрашиваешь меня, откуда знаю, что это была сестра Моисея, а не сестра Амрама. Не знаю.

2. Читаю: «Некто, из племени Левиина»; «Жена зачала и родила сына», «А сестра его стала». Чья это была сестра, Моисея и Аарона или опять же сестра Амрама, жена которого родила сына?

3. Читаю: «Тогда пошла девица и призвала мать младенца».