|
Но это будет стоить. — Я понимаю. И еще одно: в Зону пойдет не Покатилов. В Зону пойдет сталкер Лось. Слыхал о таком? — Как же не слыхать? Слыхал. — Значит, за час до рассвета у южного кордона. — Нет, — неожиданно возразил человек в шляпе. — Через кордоны я не ходок. Встретимся уже в Зоне, у старого южного кордона. Тараненко пройдет там часов в семь утра. Значит, встречать надо будет не позже, чем в полшестого. — Ладно. Старый южный кордон, полшестого. В кассу тебя провожать сегодня? Или уже потом, все вместе? — Провожать. Не люблю работать в кредит. — Хорошо. Хома! Подручный увел и второго посетителя — Покатилов всегда хорошо платил за ценную информацию, а человек в шляпе, лица которого он и не помнил уже, был лучшим информатором. Именно информатором, а не осведомителем. Кто не понимает разницы — тому и не объяснишь… Покатилов некоторое время задумчиво сидел, чуть слышно постукивая пальцами по столешнице. «И чего я этим добьюсь? — думал он о своем импульсивном решении. — Я ведь никогда не любил ограничиваться ролью зрителя». Он думал минут пятнадцать, строил цепочки, сам же их разрушал, прикидывал варианты и так, и эдак, и постепенно у него выкристаллизовался рабочий план. Возможно, не идеальный, поскольку не хватало времени, да и информации тоже. Но Покатилов надеялся, что шансы на успех имеются. «Значит так, — размышлял Покатилов. — Кто мне понадобится? Пяток ребят со стволами. Флэш с аппаратурой на подхвате. И два пилота. Именно два, потому что одного могут того… если не убить, то взять под контроль.» В отличие от Синоптиков, вертолет в распоряжении Покатилова теперь имелся — правда, предварительно следовало позвонить генералу и обо всем договориться. Покатилов вынул ком и отыскал в записной книжке номер генерала. Глава шестнадцатая Спал Сиверцев плохо. Точнее, сначала-то нормально, но в середине ночи внезапно начали грезиться разнообразные кошмары, из-за чего Ваня несколько раз просыпался весь в поту и испуге. Кошмаров он не запомнил, осталось только ощущение бесконечного ужаса и отчаяния пополам с безнадегой. Убедить себя, что это был всего лишь сон, всякий раз оказывалось не так уж просто, и только окончательно проснувшись Сиверцеву удавалось наконец-то придти в себя. В четвертый раз вскинувшись на спальнике с колотящимся сердцем, Сиверцев не выдержал, нашарил фонарик, подсветил, огляделся. Психа в комнате не было Тогда Ваня встал и направился к выходу из здания. Псих нашелся на ступеньках крылечка — сидел, глядел в ночь. На Сиверцева он только молча покосился, а потом чуть сдвинулся влево. Ваня воспринял это как приглашение сесть рядом. И сел. — Фонарик погаси, — тихо сказал Псих. Сиверцев подчинился — действительно, зачем афишировать собственное присутствие? Несколько минут глаза привыкали к темноте и Ваня провел их в мире звуков. Ночь полнилась шорохами, далеким воем, даже чьи-то крики были слышны, но кричали не от страха или боли. |
