|
Мы – «черные ангелы». Лучшие, хоть и на год ускоренный выпуск. У вас, друзья мои, только один шанс уйти отсюда – если уберете замки, если снимете барьер. Сама знаешь, девочка, хоть ты и сильная, но у нас восьмерых средний балл по мощности заклятья шестнадцать. А у вас с другом на двоих – не больше тринадцати. Подумайте. – Угрожаешь? – набычился Игорь, не опуская взгляда. – Знаешь, тут и я скажу – правильно вас с такими-то мыслями тут закрыли. Вы для людей опасны! – А ты бы что стал делать? – выкрикнула Юля, та самая, назвавшая Игоря «милым». – Сидеть и смерти ждать? С собой покончить? Так мы даже этого не можем! Наши заклятия нам самим повредить не в силах! – Не угрожаю я, – Серафима отвернулась первой. – Отроду не врала и сейчас не стану. Правду тебе говорю, Игорь. Или мы отсюда все выйдем – или все тут останемся. – А как мы эти замки-то снимем? – запальчиво начал Игорь. – Небось не бабушкина задвижка на буфете, где конфеты спрятаны! – Она, – Серафима кивнула на Машу, – постарается. Если кто и сможет, так она. Чую в ней что-то… родное. Машка молча встала, шагнула к Симе – «Стой! Ты куда?!», вскинулся было Игорь, – положила руку на плечо «ангелу». Враз окутало жаром от измененной магией кожи, руку нестерпимо жгло, но Рыжая, сжав зубы, терпела и удерживала ладонь на плече своей предшественницы. – Сима… милая… если мы и снимем барьер, что вы станете делать там, за стеной? Мстить Потемкину? Ну хорошо, даже если вы его убьете… или замучаете… что с того? А если он-таки не виноват? Если не мог ничего сделать – и сейчас не может? Война окончена, к прежней жизни возврата уже нет… – Может, да, а может, и нет, – Юля Рябоконь смотрела твердо и решительно. – Пока мы живы, жива и надежда. Маша не ответила. Да, «серафимы» были сильны, очень сильны. И трансформация, поневоле жуткая и причинявшая страдания, дала им тоже немало. Взять хоть те же три формы – призрачную, боевую и человеческую! Решетников в последней статье только-только подбирался к подобному для обычных магов и писал так сложно, что Машка при всем старании поняла немногое. Но надежда… она и впрямь умирает последней. – К делу, – кашлянула Серафима. – Ты берешься или нет, Мария? Вытащите замки? Вы вдвоем должны справиться. – Нам надо поговорить, – решительно вмешался Игорь. – Маша, на два слова? – Тоже мне, секретчики-ракетчики, – усмехнулась староста седьмой. – Хотите, за вас все скажу? Мол, с ума сошла, Маша, этаких страховидлов выпускать? А если они людей жрать начнут почем зря или там убивать? А, Игорь? Ты об этом ведь сказать хотел? Что мы – чудовища, и место нам в этой тюрьме с невидимыми стенами, на гнилом болоте? Но мы тут и так десятку отмотали уже. Даже больше, одиннадцать лет почти. Правосудие у нас в советской стране гуманное, такие сроки убийцам дают. – А средь вас убийца и есть. Одна. Пока что, – не смутился Игорь. – Александра Швец, что с ней делать? Тоже на свободу? Как говорится, «с чистой совестью»? А кто за тех двоих ответит, а? Но и Серафима оказалась не лыком шита. – За тех двоих ответит Потемкин Виктор Арнольдович. |
