|
Это полусумасшедшие гарпии. Ты как и на передовой не бывала, точно вчера родилась! Забыла, что с людьми война делает? И с одной из них уже сделала, кстати. Как с Александрой Швец поступить прикажешь, а?.. Ты эту нелюдь выпускать собралась! – Я не знаю, Игоряш, честное слово. Машка потрогала щедро залитую противоожоговой оливковой пеной щеку, придирчиво осмотрела повязку на руке. – Я только одно могу сказать – даже фрицев из плена повыпускали уже, предателям и пособникам, что из наших, прощение вышло, а Сима с девочками что ж, пожизненно? Лет на сто еще, пока резервов магии хватит? Да за что же им такое? Сам посуди! – А бешеных собак вообще пристреливают, – буркнул Игорь. – Хотя псы бедные ну совсем ни в чем не виноваты. – Какие собаки? О чем ты? – рассердилась Маша. – Они герои! – Герои, верно, – правдивый до мозга костей, Игорь никогда не отрицал очевидного. – Но все равно, не мог Арнольдыч так поступить, не мог, понимаешь! В толк не возьму, отчего ты в нем сомневаешься. Отца мы уже сколько лет знаем? Не такой он, чтобы «серафимов» бросать, мы ж оба слышали, как он про них говорил! Да как только Скворцов ему передаст, что «ангелы» нашлись, – тотчас сюда примчится и уж что-нибудь придумает, будь уверена. – То есть как – передаст? – недоуменно уставилась на него Машка, – Ты ему что, рассказал? – Ну, да, хотя и не совсем, в общем, – смутившись, Игорь взял в руки перебинтованную Машкину ладонь, – не рассказал, а доложил по форме. А он доложит выше. Арнольдыч его старый друг, Скворцов его известит. Шурум-бурума не устраивая. А уж Отец точно найдет выход, я не сомневаюсь. – Простой ты, Игоряша, как полтинник, – Машка вскочила, вдевая ноги в туфли. – Думаешь, станут они Отцу отзваниваться, наивный! Никуда Скворцов звонить не будет, а просто доложит куда следует. Ему своя рубашка ближе к телу. Ну и пришлют сюда команду, какую надо. Болото зачистят, и конец «серафимам». Ты этого добиваешься, что ли? – Нет, – проворчал Игорь, краснея и опуская голову. – Не думай, мне их тоже жалко, и Симу, и девчонок… – Тогда самим Арнольдычу звонить надо. Он ведь тебе свой прямой номер оставлял, верно? Телефонистка на почте долго возилась, принимая их вызов. В Москву из Карманова звонили нечасто. Забившись вдвоем в укромный уголок, маги минуту или две спорили, кому говорить. Наконец, когда девушка окликнула их, гордо объявив: «Москва, первая кабина, товарищи!» (первая кабина была единственной), – Машка вырвала у Игоря трубку. – Потемкин у аппарата, – прорвался через треск и шепот проводов голос Отца. – Слушаю вас!.. – Виктор Арнольдыч, это Угарова, Маша, – затараторила Рыжая, словно кто-то в любой момент мог оборвать связь. – Мы здесь, в Карманове… Да-да, обжились. Виктор Арнольдыч, только я не потому, тут такое дело, тут… «серафимы» нашлись. Они на болоте. Заперты, понимаете? Магическими замками. Не знаю. Им помощь нужна, срочно! Отец на том конце провода замолчал. – Значит, нашлись… – проговорил наконец. Сквозь помехи и шум интонацию было не разобрать. – Нашлись… А я-то, признаться… Ох, спасибо тебе, Маша, век помнить буду. Спасибо тебе, товарищ Угарова, от всего сердца спасибо. |
