|
На следующее утро Мери и Роберт, проснувшиеся с зарей, прогуливались по обширному двору замка, как вдруг послышался шум приближающегося экипажа. Лорд Гленарван возвращался в Малькольм-Касл. Лошади мчались во весь опор. Тотчас же во дворе появилась Элен в сопровождении майора и бросилась навстречу мужу. Он казался печальным, разочарованным, гневным. Он молча обнял жену. — Ну что, Эдуард? — спросила Элен. — Плохо, дорогая Элен, это люди без сердца! — ответил лорд Гленарван. — Они отказали? — Да, отказались послать судно! Они говорили о миллионах, зря затраченных на розыски Франклина. Они утверждали, будто документ неясен, непонятен. Они говорили, что катастрофа эта относится к отдаленному времени, что прошло уже два года и найти пострадавших очень мало шансов. Они уверяли, что индейцы давно уже увели их в глубь страны, что нельзя, наконец, обыскать всю Патагонию ради трех человек — к тому же шотландцев! Эти, мол, рискованные, безрезультатные поиски погубят больше людей, нежели спасут жизней. Словом, они привели все возражения людей, решивших отказать в помощи. Они помнят о проектах капитана, и несчастный Грант безвозвратно погиб! — Отец! Бедный мой отец! — воскликнула Мери Грант, падая на колени перед лордом Гленарваном. — Ваш отец? — спросил недоуменно Гленарван, глядя на девушку у своих ног. — Неужели, мисс... — Да, Эдуард, — вмешалась Элен, — это мисс Мери и ее брат Роберт — дети капитана Гранта, которых адмиралтейство только что обрекло на сиротство. — Ах, мисс, — сказал Гленарван, помогая девушке подняться, — если б я знал о вашем присутствии... Он умолк. Тягостное молчание, прерываемое рыданиями, воцарилось во дворе замка. Никто не проронил ни слова: ни Гленарван, ни Элен, ни майор, ни слуги, безмолвно стоявшие вокруг своих хозяев. Но по всему видно было, что эти шотландцы возмущены поведением английского адмиралтейства. После нескольких минут молчания майор спросил Гленарвана: — Итак, у вас нет никакой надежды? — Никакой! — Ну что ж! В таком случае я сам отправлюсь к этим господам, — воскликнул юный Роберт, — и мы посмотрим... Сестра не дала ему договорить, но сжатый кулак мальчугана указывал на его отнюдь не миролюбивые намерения. — Нет, Роберт, нет! — проговорила Мери Грант. — Поблагодарим великодушных господ этого замка за все, что они для нас сделали, — мы никогда в жизни не забудем этого, — и уедем. — Мери! — воскликнула леди Элен. — Что вы собираетесь предпринять? — спросил лорд Гленарван молодую девушку. — Я брошусь к стопам королевы, — ответила девушка, — и посмотрим, останется ли она глуха к мольбам детей, просящих спасти жизнь их отца. Гленарван покачал головой, и не потому, что сомневался в добром сердце ее величества, а потому, что знал, — Мери Грант не допустят до королевы. Слишком редко доходят мольбы до подножия трона, и кажется, что над входом царских дворцов начертаны слова, которые англичане помещают у штурвала своих кораблей: «Passengers are requested not to speak to the man at the wheel» [пассажиров просят не разговаривать с рулевым]. Леди Элен поняла мужа. Она знала, что попытка девушки обречена на неудачу. Пред ней предстала несчастная участь этих детей. Но тут ее осенила великодушная и благородная мысль. — Мери Грант! — воскликнула она. — Подождите, мое дитя. Выслушайте меня. |
