|
— Мы будем любить их, почитать, говорить им об этом, крепко целовать, а если нужно будет, то пожертвуем ради них жизнью. — Нет, лучше жить для них! — воскликнула девушка, целуя брата. — Они предпочтут это, и я тоже. Дети капитана Гранта умолкли. Мечтательно глядели они друг на друга, окутанные ночной мглой. Но, мысленно продолжая свой разговор, они задавали друг другу вопросы и отвечали на них. Вокруг тихо зыбилось море и светилась сквозь сумрак бурлившая за винтом вода. Вдруг произошло нечто странное, сверхъестественное. Брату и сестре одновременно показалось, будто из лона волн, попеременно то темных, то светящихся, прозвучал чей-то голос, и его глубокий, тоскующий звук проник в самую глубь их сердец. — Помогите! Помогите! — прозвучало в тиши. — Мери, ты слышала, слышала? — спросил Роберт. И, поспешно перегнувшись через перила, оба стали напряженно вглядываться в мглу, но ничего не было видно — лишь безграничный сумрак стлался перед ними темной пеленой. — Роберт, — пролепетала бледная от волнения Мери, — мне почудилось... Да, почудилось, как и тебе... Мы бредим с тобой, Роберт, милый... Но снова раздался голос, призывавший на помощь, и на этот раз иллюзия была так сильна, что у обоих одновременно вырвался тот же крик: — Отец! Отец! Это было уже слишком для Мери. Волнение ее было так сильно, что она без чувств упала на руки брата. — Помогите! — крикнул Роберт. — Сестра! Отец!.. Помогите!.. Рулевой бросился поднимать бесчувственную девушку. Прибежали стоявшие на вахте матросы, появились разбуженные шумом Джон Манглс, Элен, Гленарван. — Сестра умирает, а отец там! — воскликнул Роберт, указывая на волны. Никто не мог понять, в чем дело. — Да, да, — повторял мальчик, — отец мой там! Я слышал его голос, сестра тоже слышала... В эту минуту Мери пришла в себя и, словно безумная, повторяла: — Отец! Отец там! Несчастная девушка, перегнувшись через перила, хотела броситься в море. — Милорд, леди Элен, говорю вам отец там! — твердила она, сжимая руки. — Уверяю вас, я слышала его голос! Он подымался из волн, словно жалоба, звучал, словно последнее «прости»... У бедняжки сделались судороги, она рыдала и билась. Пришлось отнести ее в каюту. Элен пошла туда же, чтобы оказать ей помощь. А Роберт продолжал повторять: — Отец мой! Отец мой там! Я в этом уверен, сэр! Свидетели этой мучительной сцены не сомневались, что дети капитана Гранта стали жертвой галлюцинации. Но как убедить их в этом? Гленарван первый попытался это сделать. Взяв за руку Роберта, он спросил его: — Ты слышал голос своего отца, дитя мое? — Да, сэр. Там, среди волн. Он кричал: «Помогите! Помогите!» — И ты узнал этот голос? — Узнал ли я его голос, милорд? О да, клянусь вам! Моя сестра тоже слышала и тоже узнала его. Неужели вы думаете, что мы оба ошиблись? Сэр, едемте скорей на помощь отцу! Шлюпку! Шлюпку! Гленарван, поняв, что разубедить бедного мальчика невозможно, решил сделать последнюю попытку и позвал рулевого. — Гаукинс, — спросил он, — вы стояли у руля, когда мисс Грант сделалось дурно? — Да, — ответил Гаукинс. — И вы ничего не заметили, ничего не слышали? — Ничего. — Вот видишь, Роберт! — Если бы это был отец Гаукинса, то Гаукинс не сказал бы, что ничего не слышал! — с неукротимой энергией воскликнул мальчик. |
