— Нам надо на Тольбогаде, Хансик, — говорит Тильте. — Относится ли эта улица к той части галактики, в которой ты ориентируешься без звёздной карты? — спрашивает она.

Можно сказать, что это всего лишь невинное поддразнивание. Но в её словах я слышу и нечто другое, я слышу отношение к Хансу и его красавице. Мы оба ужасно рады за него. И теперь перед нами ещё одна задача, если мы хотим, чтобы счастливое детство заняло почётное место рядом с остальными заслуженными наградами.

Мы едем по Эспланаде. Тильте делает знак Хансу, мы останавливаемся, она выходит из машины, заходит в маленький магазинчик и возвращается с сим-картой. Это, бесспорно, свидетельствует о её бесконечной мудрости, потому что хотя у Катинки и было напряжённое утро, но такой одарённый человек, как она, не мог не обнаружить пропажу телефона и не заблокировать его.

Тильте садится в машину рядом со мной. В тот момент, когда Ханс собирается уже отъехать от тротуара, мы с ней одновременно замечаем кое-что и кричим: «Стой!»

Эспланада — чрезвычайно аристократическая улица, и, несомненно, она должна быть излюбленным местом экскурсионных прогулок Общества по украшению столицы. Не сомневаюсь, что взгляд членов общества во время этих прогулок задержится на здании, которое находится на другой стороне улицы позади нас, потому что оно — образец того блестящего аристократизма, при виде которого даже мы, выросшие в доме священника, начинаем чувствовать себя героями сказки про маленькую девочку со спичками — и это при том, что мы сидим в «мерседесе».

На улицу выходит стеклянная дверь, шириной с ворота каретного сарая, рядом с дверью висит мраморная табличка, она-то и привлекла наше с Тильте внимание. На дощечке выбита надпись «Судоходная компания Беллерад».

Тут мы с Тильте начинаем действовать как два пловца синхронного плавания, это трудно объяснить, могу лишь сказать, что в основе наших действий лежит ощущение сопричастности высшей цели и солидный опыт, помогавший нам проникать в самые недоступные места с целью продажи лотерейных билетов в поддержку футбольного клуба Финё.

— Отъезжай на три метра назад, — говорит Тильте Хансу. — Потом выйди из машины и открой дверь нам с Питером. Когда мы выйдем, отдашь нам честь. А потом откроешь перед нами входную дверь.

Как я уже говорил, нет сомнений в том, что Ханс прошёл стадию бурного развития. Но всему есть пределы — в своём развитии он ещё не дошёл до той стадии, когда ему может прийти в голову перечить Тильте. Так что он даёт задний ход, выходит, открывает дверь и отдаёт честь. После чего распахивает перед нами стеклянную дверь.

Мы входим в большую приёмную. За столом сидит немолодая женщина лет тридцати с лишним, похожая на известных в великих религиях персонажей, которые охраняют что-то ценное, вооружившись ножом гурков или огненным мечом.

Но сейчас она сама любезность, и всё это из-за «мерседеса», и из-за того, что Ханс стоит по стойке смирно, отдавая честь, и ещё из-за занавесок Калле Клоака — одежд Высшей веданты.

В ситуациях, как эта, у нас с Тильте обычно бывает разделение обязанностей. Я пробиваюсь сквозь защиту, а Тильте следует за мной и «подбирает мяч».

Я оглядываюсь по сторонам в поисках вдохновения. На стенах висят фотографии судов компании. Сразу бросается в глаза, что это не швертботы класса «оптимист», а контейнеровозы и супертанкеры по сто тысяч брутто-регистровых тонн и выше. Потом я обращаю внимание на названия судов. Среди них числятся, к примеру, такие: «Тётушка Лаландия Беллерад», «Двоюродный дядя Гэуэрн», «Дядя Маклер Беллерад».

Из всего этого я делаю два вывода: суда компании Беллерад не возят кокосовые орехи и не катают туристов по речке Гудено. Они перевозят мазут и разнообразные тяжёлые грузы в Персидский залив и обратно.