«Скорая помощь» приехала через несколько минут. Прежде всего медики вызвали пожарную машину. Они сообщили, что водитель прижат к баранке, но нет никакой возможности открыть дверцу без использования ацетиленовой горелки. Нужно работать очень быстро, чтобы успеть выволочь раненого из смятой машины живым.

Только когда на компьютер, находившийся в полицейском участке, были переданы номерные знаки машины, полицейские поняли, кого они пытаются спасти. Они понимали, что сенатор вряд ли был пьян, поэтому решили, что он заснул за рулём. На асфальте не было никаких следов того, что машина шла юзом, и она не сталкивалась ни с какой другой машиной.

Медики радировали в больницу, и когда там узнали, кто именно попал в аварию, дежурный врач решил вызвать Бена Ренуика. Вообще-то Ренуика как главного хирурга не полагалось будить, если под рукой был другой хирург, который мог сделать ту же операцию.

— Сколько человек было в машине? — спросил Ренуик.

— Сенатор был один, — последовал ответ.

— Какого чёрта он сам вёл машину в такой час ночи? — риторически пробормотал Ренуик. — Насколько он пострадал?

— Несколько переломов, в том числе сломано три ребра и левый голеностопный сустав, — ответил дежурный врач. — Но меня больше беспокоит потеря крови. Потребовался почти час, чтобы вытащить его из покорёженной машины.

— Ладно, соберите операционную группу и будьте готовы к тому времени, как я приеду. Я позвоню миссис Давенпорт. — Он помедлил. — Точнее, — сказал он, — я позвоню обеим миссис Давенпорт.

Энни стояла на пронизывающем ветру перед приёмным покоем больницы, когда увидела, что к ним на полной скорости мчится машина «скорой помощи» в сопровождении полицейских мотоциклистов. Хотя Флетчер всё ещё был без сознания, ей позволили держать его безжизненную руку, когда его на каталке везли в операционную. Увидев, в каком он состоянии, Энни не поверила, что кто-то может его спасти.

Зачем она пошла на этот дурацкий благотворительный вечер, когда ей полагалось быть в Мэдисоне вместе с мужем? Когда она ездила с Флетчером, она всегда везла его домой. Зачем она уступила его настояниям, что он охотно сам поведёт машину? Он сказал, что в пути у него будет время подумать, — к тому же, добавил он, это ведь очень недалеко. Когда он съехал с дороги, то был всего в пяти милях от дома.

Рут Давенпорт приехала в больницу через несколько минут после Энни и сразу же стала выяснять всё, что возможно. Поговорив с дежурным администратором, Рут смогла заверить Энни в одном:

— Флетчера будет оперировать сам Бен Ренуик. Он — лучший хирург в штате.

Чего она не сказала Энни, так это того, что Ренуика поднимали с постели только тогда, когда было очень мало шансов спасти пациента.

Затем приехала Марта Гейтс. Рут повторила ей всё, что выяснила. Она подтвердила, что у Флетчера сломаны три ребра и лодыжка и разорвана селезёнка, но больше всего врачей беспокоила большая потеря крови.

— Но, конечно, в такой больнице, как «Сент-Патрик», есть достаточный банк крови, чтобы справиться с этой проблемой.

— Да, обычно так. Однако у Флетчера самая редкая группа крови — AB, резус-фактор — отрицательный. А когда в прошлом месяце в Нью-Лондоне на шоссе 95 опрокинулся школьный автобус и у водителя и его сына оказалась кровь этой группы, Флетчер настоял, чтобы всю эту кровь отсюда сразу же отправили в Нью-Лондон. И у нас ещё не было времени восполнить эту потерю.

Зажглась дуговая лампа и осветила вход в больницу. Рут поглядела в окно и сказала:

— Приехали стервятники. Энни, я думаю, тебе нужно с ними поговорить. Это, возможно, — единственный шанс найти донора для твоего мужа.